— Ну… свидетели наверняка всё запутают. И потом у Оленьки папа работает в милиции.

— Знаю я, где он работает. Я ему печень вылечила и этот… холецистит. Но только это нам ничуть не поможет — ну не вводить же ещё и его в курс дела!

— Он сам в курс дела введётся, потому что хорошо соображает, — улыбнулся Сёма. — Нас Ольга познакомила ещё летом. Хотя, я думаю, он больше внимания обратит на водителя, сбившего мальчика.

— Вряд ли. Тот ведь не пытался скрыться. Да и вины его никакой нет — трудно что либо предпринять, когда тебе прямо под колёса бросаются, выбежав из-за стоящего на обочине грузовика.

— Постой, Наталья! Мне кажется, мы с тобой напрасно так паникуем. Что это за чушь лезет нам в головы? Это же просто не доказать, что ты не человек, а инопланетянка. То есть даже по результатам медосмотра не доказать — небось и кровь из пальца не один раз у нас брали, и флюорографию нам делали — и ничего особенного ни разу не нашли. Вот и тут скажешь, что ты ни при чём — просто подбежала и удивилась, что мальчишка остался жив, только вымазался весь. А отпираться от того, что ты там была, просто глупо — в нашем-то городе, где все если не знают друг друга по имени, то уж в лицо-то хоть раз да видели.

Ну-ка, вспомни, приметила ты там кого-нибудь знакомого?

— Да не помню я, потому что очень переживала за мальчишку. А потом и за то, что… ну, понятно, из-за того, что у всех на виду его вылечила.

— Ладно тебе расстраиваться. Всё равно ты иначе не могла. Так что и впредь никуда ты не денешься. Небось, лечишь направо и налево всех, кто к тебе прикасается?

— Ну да. В автобусе обычно, если толкучка. Это безопасно, потому что никто ничего не чувствует, кроме локтей соседей.

Так, разговаривая, Сёма потихоньку успокоил Наталью, а потом и домой проводил, потому что уже стемнело.

Неприятности начались на другой день.

— Сёма! Ты Натку сегодня не видел? — спросила Ольга, устраиваясь рядом — с начала этого года они стали сидеть за одной партой.

— Нет. Вы ведь обычно вместе в школу ходите.

— Я утром немного задержалась, и она ушла, не дождавшись меня. Видела её впереди, но далеко. Она нынче в новой жёлтой куртке и шапка на ней была незнакомая, но я всё равно узнала. И не смогла догнать. Когда она с Октябрьской повернула в переулок, то потом я её совсем потеряла из виду. Ума не приложу, куда она могла подеваться.

У Семёна ёкнуло под ложечкой и тоскливо засосало в животе. Он сконцентрировался и проник в сознание Натальи. То есть стал видеть её глазами и слышать её ушами.

Лес. Мужик стоит впереди и говорит:

— Так что, девушка, будешь лечить тех, кого я тебе укажу. А за это и сама останешься жива, и никто из твоих родных не пострадает. Я понятно объясняю?

— А не пойти ли тебе, дядя, туда, откуда ты на белый свет появился! — Натка сегодня необычайно сурова. Даже нагрубила старшему.

Вот в голову этого старшего Сёма и перебрался. Картинка, открывшаяся его взору с этой точки сразу стала совсем нехорошей — подругу держали под локти два крепких парня, а третий стоял за её спиной и готовился надеть на голову полиэтиленовый пакет.

«Так это же просто бандиты какие-то! — пришла в голову отчаянная мысль. — Убьют ведь! И не почешутся!»

Ни секунды не сомневаясь, Сёма остановил сердце парня с пакетом и обоих держальщиков. А потом «вернулся» в сознание Натальи и убил «говоруна» — тот полез рукой за пазуху к подмышечной кобуре, так что тянуть резину было некогда.

Осмотрелся глазами замершей на месте девушки — неподалеку стоит знакомая серебристая Королла.