Филипп уже наведался в туалетную, где наполнил водой сосуд хитрой формы. Сёма досыпал, куда положено, молотого кофе и теперь мыл чашки. Чуть погодя кофеварка чуть слышно заворчала, а потом стала распространять вокруг чудесные ароматы. Они-то и разбудили девушку.

— Что? Раненых привезли? — попыталась она вскочить со стула.

— Нет, нет, — мягким бархатным баритоном успокоил её поручик. — Его Величества гвардейская разведгруппа не имеет в своём составе раненых. Зато предлагает вам чашечку чудесного кофе, привезённого с далёкой Земли, — Филипп галантно поставил перед проснувшейся дежурной блюдечко с крошечным толстостенным бокальчиком. Сема придвинул офицеру стул и принялся разливать напиток для остальных.

— Итак, сударыня, вы взяты в плен, — всё так же бархатно продолжал поручик. — И, следуя сложившейся практике, просто обязаны ответить на мои вопросы. — Так что тут вообще происходит?

Девушка улыбнулась, принимая шутку, сделала осторожный глоток: — Да ничего особенного не происходит. Раненые бойцы из сопротивления проходят здесь реабилитацию.

— А кому принадлежит поместье?

— Вы про то, что тут раньше были рыболовецкие угодья Императорского Дома? Так это всё в далёком прошлом. Недвижимое имущество распродано по частям. Здесь теперь курорт. Ресорт-отели, пансионаты, аттракционы для детворы, летняя резиденция президента нашей республики и особняки некоторых министров.

«Вот тебе и тихое место!» — охнул про себя Сёма. А вслух продолжил: — Не откажите в любезности, показать портрет этого самого президента.

Девушка вывела на экран перед собой какую-то новостную ленту. Точно, вот и этот деятель стоит то ли за кафедрой, то ли это называется трибуной. И тут же текст речи:

«Мы говорим наше твёрдое „Нет“ имперскому прошлому. Никто не заставит нас отказаться от великих демократических ценностей, завоёванных с такими жертвами»

— А теперь было бы неплохо посмотреть на весь кабинет министров и, заодно, на самых влиятельных людей республики — я имею в виду крупных промышленников и бизнесменов.

— Придётся покопаться, — лоб девушки пересекла складка озабоченности. — Я ведь не особенно интересуюсь политикой.

Фил поставил перед ней ещё одну чашечку кофе и положил сдобный кренделёк: — Принцесса Натали собственноручно пекла. Отведайте. А потом уж покопайтесь, пожалуйста.

Кофе и крендельки закончились как раз под утро. Тут к причалам подошла яхта, привезла несколько десятков выздоравливающих после ранений бойцов. Дежурная, а звали её Цири, регистрировала прибывших, а Сёма полулежал в шезлонге под пляжным тентом и по очереди «вызывал» на ментальную связь всех обнаруженных людей — тех, кто, по его предположению, участвовал в принятии решений относительно политики государства.

Всех их он примитивно запугивал, грозя неисчислимыми бедами в случае, если республика быстро и совершенно добровольно не войдёт в состав империи. Надо признаться — попадались и крепкие орешки. Этих приходилось заставлять биться головой о столешницу или спинку кровати. Но большинство политиков не чересчур упрямилось. Вот только было их уж очень много — больше четырёх сотен. И это в пределах только одного из самых маленьких государств, не слишком могущественного, кстати. Лёгкая промышленность и туристический бизнес составляли основу его экономики.

Совершённый трудовой подвиг дал свои результаты уже через три дня — Парламент республики Анторин приступил к дебатам о вступлении в Империю Хорда на правах провинции.