Она не мигая, до рези в глазах всматривалась в умирающего старика и видела, насколько уже запотел его пакет, а на месте рта зияла ужасающая дырка. Она не видела его глаз, но отчетливо представляла их, обращенные на нее с диким ужасом и молящие о помощи.

Совершенно неожиданно, в первую очередь для себя самой, Астра схватила первый попавшийся под руку предмет, а им оказался старый цветочный горшок, и бросила его в балконную дверь. От звука разбиваемого стекла у нее, казалось, остановилось сердце.

Она испугалась, что преступник сейчас услышит этот шум, вернется, чтобы узнать, в чем дело, и, конечно, убьет ее как свидетельницу.

Она вся превратилась в слух. От неимоверного внутреннего напряжения ей даже показалось, что балкон плывет, словно парусник под небесами. Но прошло несколько минут, а на звук разбитого стекла никто не пришел, и Астрой снова завладела одна-единственная мысль – как спасти этого старика. Это было нормально. Да, она его не знала, но человек, умирающий на твоих глазах в страданиях, заслуживал того, чтобы ему помогли.

Астра начала вынимать огромные куски стекла, образовавшиеся в разбитом проеме, чтобы попасть внутрь. Она поранила руки, несколько мелких осколков, отлетев, вонзились ей в бедра и голени, но Астра то ли от страха, то ли от переживаний за старика даже не почувствовала этого.

Наконец дырка приняла такие размеры, что Астра могла уже просунуться внутрь, хотя и рисковала нанести себе еще больше ран. Сделав глубокий вдох, она ворвалась в комнату и, не замечая ничего вокруг, сразу же кинулась к старику.

Она еле-еле смогла разорвать полиэтилен, который уже превратил лицо несчастного в застывшую гримасу, воздух почти закончился. Наконец показалось бледное лицо старика с уже посиневшими губами, жадно хватающими воздух с каким-то жутким свистом.

– Все хорошо! Все хорошо! Сейчас я вас освобожу! Подождите. – Астра дрожала от радости, что старик все же жив, что она успела.

У Астры не получалось полностью снять с лица и с шеи плотный скользкий полиэтилен. Пальцы у нее были все в крови и постоянно проскальзывали. Она боялась, что затянет пленку вокруг шеи старика еще больше. Она метнулась обратно к окну, подобрала один из осколков и попыталась им разрезать полиэтилен, стягивающий шею несчастному.

Что произошло дальше, она не сразу и поняла. Раздался какой-то взрыв, затем топот ног, и в комнату ворвались люди в масках и в темной одежде.

– Стоять! Не двигаться! – закричали они. – Бросить нож! Руки! Руки, чтобы я видел!! Она ему горло перережет! Огонь!

Дикая боль пронзила ее голову.

«Меня убили…» – подумала Астра. И это была ее последняя мысль, перед тем как потерять сознание. «За что?!» – она подумать уже не успела.

Над головой Астры капал дождик, почему-то заключенный в пластиковые трубочки. Она не сразу, но догадалась, что это капельница, по которой быстро-быстро капала какая-то жидкость.

«Я умерла… и попала в ад, и теперь все время буду так мучиться… – решила Астра, – это ужасно… Я и предположить не могла, что это будет так больно… может, можно у кого-то попросить прощения, и меня переведут в чистилище? Ну такой предбанник… – думала она и тут же сама себя одергивала: – Какой еще предбанник? Что я несу?! Может, я все-таки в больнице? Раз уж я вижу капельницу…»

Она приложила максимум усилий, чтобы все-таки совладать со своими непослушными веками, и всмотрелась в силуэты находящихся рядом людей. Особое внимание она уделяла наличию или отсутствию у них рогов.

Первым, кого она разглядела, был мужчина неопределенного возраста, худой, взлохмаченный и вообще весь какой-то несуразный. Он был грустный, взгляд настороженный, а под глазом красовался большой фингал.