Только она взялась за массивное кольцо огромной двери, как за спиной раздались шаги, и луч фонарика лег на ее руку.

— Простите, мисс, — раздался позади чей-то хрипловатый голос, — что вам здесь нужно?

Голос был совсем незнакомый. Лиз, вконец расстроенная, принялась объяснять, что была здесь сегодня на венчании, снимала церемонию с разрешения викария и потеряла в церкви пленку. Пожилой мужчина, осветивший ее фонариком, оказался церковным сторожем, он собирался запереть собор, но, вняв отчаянию бедной девушки, разрешил ей войти и зажег свет.

Она чуть ли не бегом направилась по лестнице к хорам, туда, где обосновалась для съемок днем. Сторож последовал за ней.

Вместе они осмотрели каждый угол, заглянули везде, куда только могла завалиться маленькая кассета с пленкой, но ничего не нашли. Лиз уже не сдерживала слезы.

— Ничего нет, — сказала она обреченно. — Что делать?

Сторож сокрушенно покачал головой.

— А вдруг викарий забрал ее, мисс? — неожиданно предположил он. — У нас тут днем убирали, если что нашли, наверное, отдали ему.

Лиз ухватилась за эту мысль как за последнюю надежду. Она хотела немедленно ехать к викарию, но сторож предупредил, что одна поздним вечером Лиз вряд ли найдет дорогу: викарий жил в другой деревне, не менее чем в получасе езды от Лэнгриджа.

Выехав из деревни, Лиз остановилась, чтобы обдумать ситуацию. Полчаса езды, конечно, не так уж далеко. Но стучаться в полночь в дом викария и будить его — нет, никакие треволнения не заставят Лиз повести себя столь бесцеремонно. Наберись терпения и подожди до завтра, приказала она себе и поехала домой.

Лиз ехала по пустынной дороге, и мрачные мысли мучили ее. Что, если она не сможет найти пленку? Страшно подумать. В ее деле это недопустимо: уже давно она получает заказы именно благодаря рекомендациям клиентов, довольных ее работой. Получив заказ от такой влиятельной и известной семьи, как Уинслоу, Лиз очень этим гордилась и рассчитывала на паблисити. Наверняка круг ее клиентов очень расширился бы после этого: леди Уинслоу или сам сэр Реймонд, и уж точно Макс и Маргарет показывали бы свой свадебный альбом, отснятый и красиво оформленный Лиз, своим друзьям. А теперь? Провал, полный провал. «Мы не советуем вам иметь дело с мисс Ламберт. Она крайне ненадежна» — так они, скорее всего, будут говорить о ней. Лиз несколько раз повторила про себя эти жестокие слова и едва не расплакалась.

Дома легче не стало. Она слонялась из угла в угол, уговаривая себя не поддаваться панике. Попробовала заняться проявкой, подготовить все необходимое для альбома — все сыпалось из рук. Уборщик мог просто выбросить пленку в мусорный пакет. А если мальчики из хора прихватили ее? Тогда они уж точно выбросили пленку. В любом случае ей вряд ли удастся вернуть эти кадры. Лиз пробирала нервная дрожь. Она покрутилась на кухне, поставила чайник. Потом сидела за столом, пила крепкий чай, слизывая то одну слезинку, то другую, набежавшую со щек на губы.

Пора прекратить волноваться. Завтра надо ехать к викарию — все же пока есть один шанс из тысячи, маленькая надежда на спасение, на продолжение своего дела, к тому же и на заработок, единственный источник ее существования на сегодняшний момент.

Лиз принялась мыть посуду — очки упали в мойку. Достав их оттуда, она обнаружила, что одно из стекол выпало из оправы, и от него откололся маленький кусочек. Теперь ко всем прочим проблемам прибавилась еще одна — надо будет заменять стекла. Вот тут Лиз дала волю слезам. Столько несчастий в один день! Нет, ей определенно не везет.

Зеркало в ванной комнате подтвердило: да, очень, очень не везет! На Лиз глядело опухшее от слез лицо с красным носиком и жалобно сдвинутыми бровками.