Мы не сразу поняли, кто такой Шон, и наша беспечность стоила жизни этим девушкам. И теперь мы словно беременны этой виной, и никогда ею не разродимся – мы будем носить ее вечно.
Голова раскалывалась от вороха недодуманных мыслей, внутри все горело, я ощущала себя полным дерьмом. И Джейми тоже – только она была мертвенно-бледной от истощения и не могла говорить. Мы лежали в старой свободной кровати мамы и папы, и я слышала, как Ее Светлость плачет – она не всхлипывала, ничего такого, но я ее слышала и чувствовала, как каменеет ее тело у меня за спиной.
Я хотела утешить ее – и не могла. Наконец она задремала, и я тоже попыталась заснуть, но сон не шел, и я просто лежала, дыша в такт с моей большой девочкой и повторяя одну и ту же молитву, на которую, я знала, никто не ответит:
Нормально. Я хочу, чтобы все снова было нормально. Господи, господи, господи, пусть все это окажется сном, пусть все опять станет нормально. Пожалуйста, прошу тебя… верни нам наши жизни… верни нам наши жизни… пожалуйста…
|