Папаша Гранде со злостью сверкнул глазами в ее сторону, но ничего не сказал, только сильно сжал кулаки. Когда он через несколько секунд разжал их, то выглядел уже более спокойным.

Все, кроме нее и Штыкина, почти со страхом наблюдали за ним. Поняв, что грома и молний не будет, она продолжила:

– Начну с банальных вещей. Правда, иногда для того, чтобы сказать банальность, требуется мужество. Основная цель, которую я преследую, – это восстановить справедливость. Никита Назаров, как вы все знаете, до сих пор находится в следственном изоляторе. Думаю, после этого вечера его освободят. Многие считают, что все дело в алиби, которого он лишился благодаря моей лжи. Но так только кажется. Теперь достоверно известно, что алиби нет ни у одного из подозреваемых. Тогда я решила, что начинать нужно не с алиби, а с мотива. Здесь все намного сложнее. Не когда, а за что убили Вику. Если мы узнаем это, то вопрос алиби решится сам собой. Итак, за что? Чем больше я влезала в это дело, тем яснее становилось, что девушка кого-то шантажировала, за что и поплатилась. Но какую тайну она узнала? В нашей стране в настоящее время журналисты пишут статьи, как разгромные, так и хвалебные, исключительно по заказу. Трудно встретить человека, репутация которого была подорвана независимыми журналистами. Всем кажется, что сенсация целиком и полностью принадлежит прессе, а на самом деле прессу всего лишь наняли для раздувания этой сенсации. И все потому, что независимое журналистское расследование у нас нельзя вести просто по определению: в стране, в которой отсутствует демократия, нет независимости.

Пульхерия окинула взглядом присутствующих. Все сидели и с напряженным вниманием слушали. Даже отступление от основной темы никто не воспринимал, как лишнее, не относящееся к делу.

– Купить журналиста Вике было не по карману. Можно было бы продать сенсацию, но кому? Сами понимаете – только лицу заинтересованному. Сначала я решила, она поплатилась за то, что узнала о сексуальной связи Александра Николаевича и Павла Медведева.

– С кем я провожу свободное время, никого не касается, – надменно произнес папаша Гранде. – Если вы собираетесь осуждать меня за то, что я люблю мужчин, то прошу покинуть мой дом. Я никаких законов не нарушаю и судить меня не за что.

– Ваши слова, Александр Николаевич, являются защитной реакцией, но извините, обсудить эту тему все же придется. Вас я не осуждаю, наоборот, очень хорошо понимаю, ведь я сама люблю мужчин. И не собираюсь давать вашей связи морально-этическую оценку, так как не вижу в ней ничего аморального. Но вот Вика так не считала. Побывав у Паши и Даши в гостях, она обратила внимание на роскошь, которой они себя окружили. У нее достало ума не связываться с вами. Зачем? Она и так сумела подольститься и угодить вам. Вы даже решили, что она подходящая партия для Гришеньки. Вы и понятия не имели, что она обожала выпить, покурить травку, не отказывалась от всякой другой дури, которой сейчас увлекается молодежь. Нет, вы для нее проблемы не составляли.

– А все потому, что вы с Германом скрыли от меня это, – почти спокойно сказал Гранидин, он старался сдерживать свои эмоции.

– Тогда Вика решила потрясти Пашу, – продолжала Пульхерия. – Где она раздобыла эту фотографию?

Продемонстрировав присутствующим фотографию, которую ей дала Лариса, Пуля в упор посмотрела на Дашу, но та старательно отводила глаза в сторону.

– Даша, не слышу ответа.

Даша подняла к потолку свои фиалковые глаза, словно собираясь с мыслями, потом с тяжелым вздохом сказала:

– Украла у нас.