Еще через десять минут он был уже на месте, и ковыляющий с палочкой Юрик вел его загадочными тропами прямо к цели.

- Ну, ты и надушился! - он то и дело поглядывал на Мишаню. - Никак ориентацию поменял?

- Дубина, это лосьон! - Шебукин нахмурился. - Нормальный мужской лосьон.

- На свидание, что ли, ехал?

- В том-то и дело. А тут ты, понимаешь, со своим звонком. Теперь вот приходится переть через твои джунгли в туфлях и костюме.

- Да я-то тут причем? Институт здесь уже год, как аллею собирается прокладывать. Что-то даже начинали уже делать, да как обычно деньги кончились. Половину деревьев повалили, вторую оставили - вот и получился этакий винегрет: грязь, бурелом да общественная уборная.

- Где он хоть - институт-то твой?

- А вон, видишь, стеклянный фасад краешком торчит между деревьев? Это и есть УРГПУ.

- ГПУ, говоришь? - Шебукин фыркнул. - Звучное название!

- Чего смеешься! Не я же переименовываю наши институты.

- А кто?

- Откуда я знаю! Раньше у нас и впрямь аббревиатура была благозвучной - УПИ, УЭМИИТ, САИ. Музыка, а не названия! А что сейчас? Одна насмешка: УРГАПС, УРЮИ, УРГПУ, АЖОПС…

- Даже АЖОПС имеется?

- А ты как думал! - Юрик поднял руку. - Теперь давай тише, близко уже…

- Ты, главное, не заблудись.

- Не заблужусь, не волнуйся…

Споткнувшись о бревно, Мишаня едва не растянулся на земле, - Юрик и впрямь вел его через непролазные заросли, заставляя собственным лицом разгребать липкую паутину, начищенными туфлями ступать в топкое и пахучее. Самое обидное, что и ругаться в полный голос было уже нельзя. Его спутник то и дело оборачивался, выразительно пуча глаза, прижимая палец к губам. Когда же за шиворот Мишане свалилась очередная козявка и терпение его готово было лопнуть, рука товарища взволнованно указала куда-то вперед.

- Стой!… - шепотом приказал он.

- Что там еще?

- Да тащит уже! Не видишь, что ли?

- Кого тащит? - не сразу сообразил Шебукин.

- Девку, ясен пень! Сцапал уже - и в заросли тащит!…

- Е-мое! - малорослый Шебукин вытянул шею, пытаясь рассмотреть разворачивающееся действо, но сгущающиеся сумерки явили лишь мутное, грузно передвигающееся впереди пятно. Что и говорить, лесочек вблизи института был невелик, но в темноте и он казался гуще самой дремучей тайги.

- А ведь так даже лучше! - горячо зашептал Юрик. - Возьмем это чувырло с поличным - прямо на бабе. Хрен, он у нас потом отмоется.

- Он-то, не знаю, а вот мы с тобой - точно не отмоемся… - на этих самых словах Шебукин вновь ступил в липкое и кашеобразное. Поморщившись, вполголоса ругнулся.

- Чего говоришь? - Юрий повернул голову.

- Да хватит, говорю, говно месить! - Михаил вырвал из кобуры пистолет. - Пошли брать твоего урода!

- Так ведь они даже не начали еще! - Юрик попытался ухватить его за руку, но, разваливая хитроумную комбинацию товарища, Шебукин ринулся вперед и, ломая кусты, в несколько прыжков вывалился перед огромным детиной.

Юрий ничуть его не обманывал. Насильник и впрямь был здоров, а от свершения зловещего акта его отделяла самая малость. Девица (прямо скажем - не такая уж хрупкая) свисала у него с плеча, а юбка на ней была уже задрана. Никаких звуков она при этом не подавала, - должно быть, богатырь ее малость оглушил.

- Стоять! - гаркнул Михаил. - Стоять, я сказал!

То ли крохотного пистолетика противник в сумраке не разглядел, то ли попросту пренебрег угрозой, но останавливаться он не стал. Вместо этого легким толчком швырнул свою ношу в Михаила и боком нырнул в заросли.