|
Но тот, по-видимому, справился с паникой и на излете мысли саданул в приближающуюся бестию из подствольника. Грамотно, на опережение. Тяжелый патрон-граната свистнул в воздухе и разорвался прямо у копыт кабана, так и не сбавившего скорость. Хорошо, что я успел вовремя открыть рот и пригнуть голову. Хлебануло так, что уши свернулись в трубочки, а спину обдало жаром. Вепря разнесло в клочья, взмывшие живописным фонтаном метров на десять вместе с земляными комьями и кусками какого-то не до конца выкорчеванного пня. Бравого вояку ударной волной приложило о заграждение, и он, скорее всего, вскрикнул от боли. К тому же, когда я осмелился поднять перепачканное лицо, то сразу обратил внимание, что рука солдатика безвольно висит вдоль тела, а на камуфляже в районе плеча расползается большое темное пятно. Видно, осколком цепануло. Миротворец был контужен. Стопудово. Сначала он бросился к растерзанному телу сослуживца, но тут же передумал и поковылял в сторону блокпоста за подмогой. Хотя, думаю, после такого бадабума оттуда и так уже спешило подкрепление. Шанс выдался уникальный. Труп военного, ушедший с поля боя напарник, и я — так никем и не замеченный… Хотя нет, один участник событий все же поиграл со мной в гляделки, но его туша теперь была равномерно распределена на площади в сотню квадратных метров. Рога, как говорится, и копыта. Вот такие дела, братец кабан. Не обращая внимания на звон в ушах и бесноватые искорки в глазах, я принялся проворно резать колючку. Уже через несколько минут мне удалось попасть на другую сторону и заделать брешь. Я сложил кусачки, сунул их в карман разгрузки и, наспех водя металлоискателем, бросился через пашню. Рихтовать за собой отпечатки подошв смысла не имело: ведь теперь нужно было постараться среди всего месива, устроенного вепрем и вояками, найти на следовой полосе мои скромные следы. Выбежав из освещенной прожекторами области, я остановился и немного подождал, пока глаза привыкнут к сумраку. Уже совсем стемнело. Включив ПДА, я проверил близлежащую местность на наличие соратников кабана и аномалий. Мутантов не было и в помине, а из ловушек обнаружилась лишь одинокая «гравикаракатица» — или, как ее еще называли, «мясорубка» — возле ржавого грузового вагона, вмявшая часть стального полотна вместе с гнилыми шпалами. На полсотни метров левее обосновались «трамплины» — три или четыре штуки. Негусто, прямо скажем. Все-таки странно военные организовали заслон. Аномалий не так уж много, могли бы по рельсам заграждения соорудить. Ну да им видней. Пусть теперь сами вот с такими заблудшими свинками разбираются. Аккуратно взобравшись на верхушку насыпи и обойдя вагоны справа, я еще раз сверился с показаниями сканера и датчиков и нацепил на лоб ободок с ночным визором. Надвинул на глаз окуляр, достал мешочек с болтами и двинулся на запад. Там, помнится, стояла старая кирпичная каптерка, в которой давным-давно обходчики хранили инвентарь и распивали ханку. Если местечко не занято — можно более-менее спокойно переночевать. Идти в лагерь сталкеров к манящему теплому костру и дилетантскому гитарному перебору не было желания. Интуиция тихонько клевала в затылок: «Не стоит сейчас лишний раз показываться на глаза даже своим. Хабар может оказаться слишком ценным. Пусть никто и не догадывается о маршруте». Я взвесил все «за» и «против» еще возле бара «№ 92». |
