Губы Турмана шевельнулись, разошлись и сделали пробный вдох. Дональд как будто наблюдал за оживающим трупом и впервые оценил чудо, творимое этими машинами. Он кашлянул в кулак. Турман шевельнулся, веки затрепетали. Из уголков глаз скатились капельки подтаявшей изморози, подарив ему немного ложной человечности. Морщинистые руки поднялись, чтобы стереть с глаз корочку льда, и Дональд знал, что сейчас чувствует Турман: веки не желают подниматься, как будто они срослись. Турман чуть простонал, борясь с веревкой. Он начал соображать чуть яснее и понял, что не все идет, как следовало бы.

— Лежи спокойно, — велел Дональд. Он опустил ладонь на лоб старика и ощутил, что холод еще не покинул его тело. — Спокойно.

— Анна… — прошептал Турман.

Он облизнул губы, и Дональд осознал, что не принес горький напиток, не принес даже воды. Теперь у него уже не осталось сомнений, для чего он сюда пришел.

— Ты меня слышишь? — спросил он.

Веки Турмана снова затрепетали, поднялись. Зрачки расширились. Похоже, он пытался разглядеть Дональда — взгляд скользил по его лицу, постепенно узнавая и изумляясь.

— Сынок?.. — хрипло выдавил он.

— Лежи спокойно, — повторил Дональд, когда Турман повернул голову и закашлял в связанные руки. Потом уставился на обмотанные веревкой запястья, и на его лице отразилось непонимание. Дональд повернулся и взглянул на далекую входную дверь. — Мне надо, чтобы ты меня выслушал.

— Что здесь происходит? — Турман ухватился за край капсулы и попытался сесть. Дональд извлек из кармана пистолет. Турман ахнул, увидев черную сталь: ствол был нацелен на него. Его словно ошарашило, и после этого он лежал совершенно неподвижно. Их взгляды встретились. — Какой сейчас год?

— Еще на двести лет ближе к тому, когда ты убьешь нас всех.

Его трясло от ненависти, пистолет подрагивал. Дональд обхватил рукоятку второй рукой и чуть отступил. Турман был еще слаб и связан, но Дональд не хотел рисковать. Старик походил на свернувшуюся кольцами змею холодным утром. Дональд не мог не думать о том, на что тот будет способен, когда пригреет солнце.

Турман облизнулся и пристально всмотрелся в лицо Дональда. От плеч старика поднимались завитки пара.

— Анна тебе все рассказала, — сделал он вывод.

У Дональда возникло садистское желание сообщить ему, что Анна мертва. Хотя его и мучила совесть, он испытывал какую-то странную гордость и желание заявить, что обо всем догадался сам. Но вместо этого он просто кивнул.

— Ты должен понимать, что это единственный путь, — прошептал Турман.

— Есть тысячи путей, — возразил Дональд, перекладывая пистолет в другую руку и вытирая вспотевшую ладонь о комбинезон.

Турман взглянул на пистолет, затем осмотрелся — не может ли кто ему помочь? Помедлив, он сел. Из капсулы понимался пар, но Дональд видел, что Турман начинает дрожать от холода.

— Я полагал, что ты пытаешься жить вечно, — сказал Дональд.

Турман рассмеялся. Еще раз осмотрел узел на веревке, взглянул на торчащую из руки трубочку с иглой.

— Просто достаточно долго.

— Достаточно долго для чего? Чтобы уничтожить человечество? Чтобы выпустить людей из одного бункера на свободу, а потом сидеть здесь и убивать остальных?

Турман кивнул. Он подтянул ноги и обхватил щиколотки. Без одежды и гордо расправленных плеч он смотрелся таким худым и хрупким.

— Ты спас столько людей только для того, чтобы убить большинство из них. И нас в том числе.

Турман что-то прошептал.