Выйдя во двор, мистер Конвэй продолжал наблюдать за его эволюциями. Своим поведением пилот, казалось, старался привлечь внимание обитателей лаборатории. Маленький, вертлявый аппарат, в котором Конвэй без труда признал быстроходный военный истребитель типа «Спитфайр», то поднимался ввысь и круто пикировал на дом, то с оглушительным грохотом мотора проносился параллельно земле, едва не цепляясь за протянутые на ажурных мачтах провода высокого напряжения. Наконец, он сделал несколько попыток приземлиться на лежащей перед воротами песчаной низменности, но разбросанные там и сям отдельные деревья и камни делали это предприятие, видимо, слишком рискованным… Он поднялся и сделал большой круг. Когда «Спитфайр» вновь низко пролетел, мимо Конвэя что-то просвистело, и небольшой предмет шлепнулся невдалеке на землю.

Конвэй поднял его. Предмет оказался карманными часами, плотно завернутыми в лист бумаги. От часов, естественно, осталась исковерканная масса колесиков и пружин, но на листке бумаги, в который они были завернуты, Конвэй заметил несколько слов. Невообразимыми каракулями там было написано: «Если случилось что-нибудь важное и мое присутствие необходимо, стань посреди двора, подняв руки вверх. Роллинг».

Конвэй немедленно поднял руки, ибо считал, что важных событий произошло достаточно. Заметив это, «Спитфайр», круто развернувшись, взмыл ввысь, и вскоре от него отделился темный предмет, стремительно понесшийся вниз… В нескольких сотнях метров над землей раскрылся парашют и выпрыгнувшего человека закачало на стропах. «Спитфайр» же как то неуверенно метнулся в сторону, клюнул носом и, опережая парашютиста, ринулся к земле…

Из недалекого леска, где он упал, прогрохотал взрыв, и высоко над землей поднялся столб черного дыма…

Мистер Конвэй побежал к снижающемуся парашютисту и едва не поймал в свои объятия Мэттью Роллинга.

— Фу, черт! — чертыхнулся, поднимаясь на ноги и выпутываясь из парашюта, Роллинг. — Теперь мне придется отвечать перед военным судом за загубленный истребитель.

Мистер Конвэй только рукой махнул: «Какие уж теперь суды…»

— Что случилось? — пристально взглянув в глаза Конвэю, спросил Роллинг.

Мистер Конвэй кратко сообщил все, что знал сам.

— Предчувствия меня не обманули!.. — и Роллинг быстро побежал к зданию лаборатории, увлекая Конвэя. Уже на бегу он отрывисто сказал:

— Меня никто не вызывал… Телеграмма была подложной… Оставалось предположить, что меня надо было удалить из лаборатории… Чтобы скорей вернуться, я выпросил истребитель. Я знал, что должно что-то произойти, но никак не думал, что здесь замешан Вилкинс… Итак, он умер? — обернулся он на бегу к Конвэю.

Тот кивнул головой и заметил в глазах Роллинга какой-то странный вспыхнувший огонек, которому не придал, впрочем, значения. Его только слегка удивило, что Роллинг ни разу не упомянул о своих машинах.

Вбежав в машинный зал, Роллинг прислушался к густому, как бы подземному, гуденью; прежде всего, приподнял покрывало, которым было закрыто тело ассистента, затем обратил внимание на вырезанную стенку сейфа и только после всего этого подошел к гудящей атомной башне… Поглядев на приборы, надавил несколько кнопок и заглянул в какое-то стекло.