|
Мегаполис Калифорния выглядел, как громадный игрушечный городок, приплюснутый ногой какого-нибудь гиганта. Потом перед нами простиралась Австралия, безликий мир, где царили красно-коричневыe тона. В небе сияло беспощадное солнце, а мы шагали по безжизненному песчаному ландшафту. Не выдерживали многие. Стойкие и выносливые юноши и девушки в изнеможении падали на горячий песок, умоляя отправить их домой. Численность нашего отряда заметно уменьшилась, а сержант со своими помощниками не знала ни жалости, ни сострадания. Один из моих новых друзей — новобранец из Англии, который позже погиб вдали от родной планеты, под чужим солнцем и под чужим небом, — прозвал ее «Прекрасная Дама». Тогда я был не настолько образован, чтобы понять подоплеку клички. Но наконец пришел день, когда мы привинтили значки солдат, невероятно гордые от этого, и нас погрузили на корабль и отправили, как они это называли, на «закрепление пройденного». Безвоздушный Марс полностью подтвердил свою репутацию гиблого места, где легко можно расстаться с жизнью. Я и мои товарищи по оружию, экипированные в вакуумные скафандры незнакомой конструкции, с трудом шли под палящими лучами маленького колючего солнца в мрачном розовом небе, чернеющем к зениту; пробирались через беспощадную красную пустыню, в которой нет и не может быть жизни. Наши ряды поредели еще больше, у меня начались галлюцинации, врывающиеся в мои сны, и без того наполненные кошмарами, тоской по дому, безрадостные, в зелено-голубых тонах. Однажды ночью я проснулся весь в слезах и обнаружил, что меня, словно маленького, испуганного ребенка, обнимают руки нашего сержанта. Потом она осторожно вытерла пот с моего лба, и через некоторое время я, успокоенный и убаюканный, провалился в тяжелый сон. Утром я проснулся один. «Прекрасная Дама» зверствовала как прежде, и мне показалось, что ее приход ночью был ничем иным, как сновидением. На Марсе я мечтал увидеть зелень, планету, покрытую травой и деревьями, и это желание сделало мои мечты о доме еще болезненнее. Земля — зеленая планета, но Альфа-Центавра А-ГУ еще зеленее, так же приплюснута с полюсов, с такими же высоченными, рвущимися в небо вершинами. Леса там золотые, полные существ, будто пришедших из ночных кошмаров. На этой планете мы закончили подготовку, и наши ряды еще больше поредели. Когда все закончилось, нас осталось пятеро из двух дюжин. Сержант поцеловала нас всех, вручила направления и улыбнулась. Мы отправились по своим легионам, на войны, заставившие нас забыть о смертельно выматывавших тренировках. Пока мы не приняли участия в боевых действиях, мы даже толком и не знали значения слов «смертельно трудный»; пока не знали. Небо становилось все темнее и темнее, тени удлинялись и сгущались, а Лэнк все вел машину в гору. Две невысокие горы, граничащие с Болин Крик, закрывали два отдельно стоящих здания, отчетливо вырисовывавшиеся на горизонте. На вершине горы Болус, лежащей к северу, возвышалось нечто, похожее на мечеть с золотыми куполами, от которых отражались последние лучи заходящего солнца. На вершине же Чепел Хилл стояла знакомая черная конструкция — резиденция местного господина. Что там было еще, я не видел — обзор закрывали деревья. Почему-то мне казалось, что мы поедем до улицы Франклина, находившейся справа от резиденции, но проехать оказалось невозможно от засилья молодых деревьев, а дорога была кем-то давным-давно взорвана. Лэнк повернул там, где раньше был угол Эстес, и выехал на избитую, покрытую рытвинами дорогу. По ней ходили люди, рассматривающие нас с явным любопытством. А может, только меня? Один или два раза мой брат махнул кому-то рукой, и его в ответ тоже приветствовали. Когда я еще не поступил в легион, никто не жил в этой низкой, заболоченной местности. |
