|
— Твою мать! — вырвалось у Дэви, и, по-моему, это было самое подходящее выражение для данной ситуации. То, что он нашел, оказалось журналом регистрации гостей с их обнаженными фотографиями, запечатлевшими их в разных непристойных позах. А гостями были наши соседи, мужчины и женщины, многих из которых мы знали. Листая страницы и богохульствуя, мы жадно всматривались в анатомические подробности тел матерей наших друзей, девчонок из нашей школы, ребят, с нарастающим страхом ожидая, что вот-вот на глаза попадется мать-отец-брат-сестра кого-нибудь из нас. — Господи Иисусе! — В хриплом возгласе Дэви явно послышался ужас. На фотографии оказались изображены сам Джерри Гамильтон, а также его жена Жанин и дочери Дженни и Лайза — наши ровесницы. Однажды я пригласил Лайзу Гамильтон на свидание. Ода оказалась довольно веселой и жизнерадостной девушкой. Нам тогда исполнилось всего по двенадцать лет. Трудно было поверить, что эта хрупкая, изящная девушка-подросток уже играет во взрослые игры. Затем внутри металлического сейфа с вырванной дверцей, который сам по себе являлся ценным антиквариым предметом, произведенным столетие или даже больше назад, мы нашли книгу гостей. В книге не оказалось фотографий, а лишь имена и номера банковских счетов. Мой отец был в списке, и отец Марша, Дэви же сиял от счастья, потому что имя Майка Итаке нигде не упоминалось. У меня в голове как-то не укладывалось, что мой отец мог заниматься любовью с Лайзой Гамильтон. Не люблю вспоминать об этом; такие мысли причиняют мне боль и вызывают чувство ненависти и отвращения. Но я все-таки двадцать лет находился на службе у расы господ и… это говорит о моем родстве с отцом и духовной близости с его друзьями, темным пятном лежащими на светлых воспоминаниях детства. Город на верху холма смели с лица земли, разровняли бульдозерами. Университет, построенный еще в 1790 году исчез, на его месте лежала плоская равнина, сплошь усеянная битым серым камнем и галькой. Внизу холма, куда ни глянь, можно было видеть остатки зданий и сооружений, чернеющих среди деревьев и кустарников. Здесь когда-то находилась библиотека Дэвйса, а через столетие или того меньше ничего не осталось, даже кирпичная кладка и фундамент рассыпались в прах. В центре безликой равнины высился замок господина. Блестящие стены из черной керамики ощетинились углами, словно ванна какого-то сатанического дизайна, где после шабаша моются ведьмы. Отсутствие окон, антенн, забора, наклоненные стены, отражающие солнечный свет, лес, развалины и небо — все это было чуждо человеческому глазу, чуждо Земле. Отец произнес: — Говорят, что эта ерунда не что иное, как ультрафиолетовое зеркало, и что природа вокруг замка освещается ультрафиолетовыми лучами. После того, как построили эту установку, у нас возникли определенные сложности с роями пчел. Оглянувшись, я заметил наконец полное отсутствие жуков, которые в это время года в этих широтах не дают людям прохода. — Может, они все улетели, — выдвинул я свою версию. Отец согласно кивнул: — Пчеловоды уехали отсюда в глубь страны. В кустах неподалеку послышался легкий шорох. Оттуда показался одинокий поппит, покрытый свежей красной пылью, держащий в передних лапках какой-то, инструмент, и уставился на нас. Земля под нашими ногами была изрыта подземными ходами этих голубых тварей. Такую картину я уже не раз наблюдал на многих планетах, где побывал. Наверно, так они живут и в своем мире, я не знаю. Говорят, поппиты пришли с равнинной, заболоченной планеты, чей климат напоминает атмосферу Голубых станций — черные, блестящие леса с различными вьюнами и лианами, афиды, гнезда поппитов. |
