Но он видел и странное, необъяснимое – разодранные, разорванные в клочья трупы нежити и отдельные члены, корчась, извиваясь, содрогаясь, уползали в лес.

Это было непостижимо, но это было!

Напоследок он настиг мерзкого шакала с человечьими глазами, снова сшиб его с лап. Потом подхватил за задние и кряду раз пять приложил о ствол шипастого пахучего дерева. И наконец, уже зверея от мерзкой жижи, которую нельзя было назвать кровью, но которая заливала его лицо, руки,, ноги, Иван разодрал шакала напополам, швырнул к змеящемуся ручью. И затих.

Он ждал. Теперь была его очередь. И он увидал то, чего хотел. Обе изодранные половины шакальего тела, потрепыхавшись немного, поползли в разные стороны, но за стволы, за стволы этих мрачных корявых деревьев.

Они ползли медленно, цепляясь бледными тонкими когтями за каждый выступ, вгрызаясь в мшистую землю, вытягиваясь, истекая зловонной жижей, но ползли, ползли! Ивану стало нехорошо и от увиденного, и от содеянного. Зачем было так выходить из себя! Эту нежить достаточно было пугнуть хорошенько, и все! Зря он так, зря! Но какое‑то внутреннее чувство подсказывало – все верно), только так, ведь нежить набирает силы из бессилия противника, ей нельзя давать пощады, ибо она, властвуя над слабыми, не щадит никого и никогда!

Останки шакала скрылись за стволами. Иван оглядел полянку – она была чиста. Лишь чьи‑то пузырящиеся внутренности поблескивали в тусклом свете да все продолжал извиваться безголовый червь, видно, он был иной породы, чем прочая погань. Плевать! Ивану было плевать на всех гадов этой планеты! Он уже не верил, что тут мог быть кто‑то нуждающийся в помощи, тем более, кто‑то сумевший послать кодированный сигнал в такую фантастическую даль. Да, Земля была сказочно далеко отсюда. Можно считать, что ее и вовсе не было, ибо такие расстояния сводили на нет все, что лежало за ними. Эх, Земля, Земля!

– А ну выходи! Кто там еще есть! – заорал Иван во вею мощь своих легких. – Выходи на честный бой!

Ему самому было немного смешно. Разбушевался!

Разошелся! А осторожность, а контроль над обстановкой?

И это космолетчик эстра‑класса?! И это супердесантник‑смертник?! Хорош! И он с силой ударил себя по колену.

И повалился спиной к тому самому стволу кедра, под которым столь мирно почивал: Что‑то с ним происходило не то, что‑то непонятное и незнакомое ему самому. Никогда в жизни он не стал бы вести себя столь дико и неосмотрительно, как он вел только что. Это же был вызов, так можно было расстаться с жизнью ни за грош! Глупо!

Чудовищно глупо! Потерять контроль? Нет, он вспомнил, что контроль он над собой не терял, он крушил эту нежить расчетливо и верно. Ну а теперь? Что дальше?

Из лесу, конечно, на «честный бой» никто не вышел, не выполз, не вылетел. Только из‑за ствола вдруг вытянулся безразмерный бледненький, но прочный отросток и принялся шустро и деловито прикручивать Ивана к дереву. Ничего у травянисто‑пресмыкающегося паразита, конечно, не вышло – Иван сразу пресек все это дело, выдрав из ствола корневище‑голову паразита и отшвырнув за ручей. Это не опасности, не те, кого можно испугаться!

Иван снова прикрьл глаза. Ему не хотелось вставать до рассвета. Но он чувствовал в себе силы продолжать путь.

Путь? Но куда?!

Под деревом так хорошо лежалось, ах, как хорошо!

Рассветы и закаты, если их так можно назвать, были в этом загадочном лесу непредсказуемыми. И потому, когда где‑то наверху слегка забрезжило, хотя по Иванову расчету было еще совсем не время, он не удивился. Ночь прошла нормально, и слава Богу!

Он доберется до цели! Все ночные страхи и сомнения рассеялись. Полумрак воспринимался как свет – привыкнуть к нему было делом недолгим.