Я осела на пол, едва успев упереться руками, чтобы не упасть.

Померещилось?! Чуть привстала и поглядела снова. Денис стоит на месте Люши.

Господи, спаси его, только бы он не решил умереть. Спаси его. Дай ему надежду.

Иди спать, Денис, — шепчу.

В гостиной темно, и он не может видеть меня, смотрящую в щель между занавесками.

Стою до тех пор, пока он не идёт прочь.

Одеваюсь и, когда он отходит немного, выскальзываю из дома. Стараюсь идти на цыпочках, но, даже если бы топала, он не услышал бы… он звенит в звенящем дождём воздухе.

Денис подходит к школе, идёт в свою квартиру. Спасибо, Господи, ты услышал мою молитву.

Те три часа, что мне остаются до утра, я сплю мёртвым сном.

На следующий день Денис снова стоит под нашим окном.

И на следующий.

Не умирать решил — ждать.

Мама не сводит с меня глаз. Готовит мою любимую еду. Рассказывает за столом о своих учениках. Никогда не заговаривает со мной ни о чём другом.

Отец затаился. Но порой его ноздри ходят ходуном. Уж не знаю, что не нравится ему больше — мамино возбуждение или моя независимость.

Потерпи, отец, — молча говорю я ему, — ещё месяц, потерпи, я навсегда уйду из твоего дома.

Стены, мебель, сам воздух этого дома враждебны мне, но деревца и цветы — мамины…

Денис — за окном, отец, генерирующий злобу и грозящий взрывом, лихорадочно возбуждённая мама с бессонными глазами… — моя жизнь последних месяцев дома.

Как-то за обедом отец спрашивает маму:

— Я слышал, Денис бросил школу, не сдаёт экзамены. После попытки самоубийства совсем тронулся — бродит где-то ночами, возвращается чуть не под утро, ты не в курсе?

Вилка с куском огурца дрогнула.

— Не в курсе, — быстро сказала мама.

— А я думал, тебя вызывал директор. Так хорошо сдавал и бросил. Теперь не получится экстерном, придётся десятый класс просидеть на уроках. Возможен рецидив, — говорит отец. — И с чего это он вдруг свихнулся? Такой необыкновенный человек, — разглагольствовал отец.

В эту ночь мама легла на диване в гостиной.

Отец на ночь принимает снотворное. Наверное, таблетки спасают нас с мамой — держат отца в чуть заторможенном состоянии. Спит он крепко и очень трудно встаёт.

Около одиннадцати мама принялась ходить по гостиной, как я хожу, ощущая за окном Дениса. Он стоял на том же месте, что и в прежние ночи, тощий, в куртёшке до пояса, наверняка промёрзший. Она распахнула окно, и Денис — подошёл.

— У меня свободный день в среду, — сказала она лихорадочно. — Муж дежурит по школе, у Поли уроки, я буду одна, нам надо поговорить. Прошу, сейчас иди спать. И вообще… не стой ночами, начни заниматься.

— Я смогу видеть вас?

— Сможешь.

Среда — завтра.

Я должна знать, что мама задумала. От этого зависит моя жизнь.

У меня есть время до утра.

Выход один: как всегда, уйти в школу — усыпить мамину бдительность, вернуться через окно. Влезу, когда мама будет в кухне.

К дому подойду со стороны сада.

Изо всех сил стараюсь съесть свой завтрак как всегда, — не заглотнуть, жевать.

— Я провожу тебя, — вдруг говорит мама.

Удостовериться хочешь, что я зайду в свой класс? — понимаю, но даже головы к ней не поворачиваю.

Мы выходим из дома и идём в школу.

Совсем девочка. Худа, словно и не рожала. Из-под капюшона плаща — светлые пышные волосы… Только очень бледная.

Дождя сегодня нет, и даже проглядывает солнце.