Фрэнки закрыла за ними дверь и спрятала нож в верхний ящик комода. Ей было неприятно видеть выражение любопытства, возникшее на их лицах при виде бабушки. Хотя, по правде сказать, она не могла винить Майка и Грейвса в том, что при виде Большой Эм они онемели. Как ни печально, но, сидя на полу в выцветшем старомодном платье, с редкими белыми волосами, осыпанными пылью, и ножом, направленным в стену, она выглядела совсем выжившей из ума.

Пока Фрэнки шла по комнате, ее взгляд упал на старую фотографию бабушки, сделанную, когда ей было лет двадцать с небольшим. Она сидела в прогулочной лодке на озере, держа в руке зонтик от солнца. В те времена люди приезжали в «Уайт Кэпс» только для того, чтобы своими глазами убедиться в том, что слухи о ее красоте не ложь и не преувеличение. О ней шепталась вся округа, и этой молве могла позавидовать любая женщина. Теперь она превратилась в слабоумную старуху.

Большая Эм потянулась к стене и принялась ковырять штукатурку голыми руками. Фрэнки быстро схватила ее, сжав в ладони узловатые пальцы. Кожа бабушки была тонкой и сухой на ощупь. Ручка ножа оставила на ней красные пятна.

— И в чем дело? — нежно спросила Фрэнки.

Редкие брови низко нависли над помутневшими голубыми глазами Большой Эм.

Поглаживая ладони бабушки, Фрэнки снова спросила:

— Что ты делаешь?

Большая Эм посмотрела на стену:

— Я никак не могу его найти.

— А что ты ищешь?

— Свое кольцо.

— Какое?

— Обручальное.

Фрэнки перевернула старческие руки и коснулась небольшого бриллианта в простой золотой оправе.

— Но вот же оно. Там, где и должно быть.

— Нет, это не то. Я ищу самое первое кольцо, которое Артур Филипп Гэррисон подарил мне в знак помолвки.

— Большая Эм, но ты никогда не была помолвлена ни с каким Гэррисоном.

— Верно. Но он просил меня выйти за него замуж. В 1941-м. Я отказала ему, поскольку считала, что он недостаточно надежен. Но он был уверен, что я соглашусь, и оставил мне кольцо. Мне пришлось спрятать его от папы, чтобы он не заставил меня выйти за него. Бедный Артур. Вскоре он умер. Кольцо так и осталось у меня, потому что в некрологе написали, что он был помолвлен с другой женщиной. При тех обстоятельствах, в которых она оказалась, я решила, что ей будет неприятно узнать обо мне.

Фрэнки покачала головой. Если бы она услышала эту историю хотя бы два года назад, у нее мог возникнуть соблазн поверить в нее. Но последнее время Большая Эм начала все путать, приписывая себе события, происходившие с другими людьми. На прошлой неделе она заявила, что ее муж был избран в сенат и что она жила в Вашингтоне на Пенсильвания-авеню. Это случилось после того, как она посмотрела одну из исторических передач по телевизору.

Одному богу было известно, кто такой Артур Гэррисон и откуда она взяла это имя.

— Большая Эм, может, пойдем лучше поищем Джой?

— Нет. Нет. Я должна закончить. Я спрятала это кольцо от папы в стене.

Фрэнки нежно потянула ее за руку:

— Пойдем, пойдем...

— Я не пойду! — Бабушка вырвалась. — Это моя комната.

— Это комната для гостей. Твоя комната в задней части дома.

Глаза Большой Эм полезли из орбит, бледные щеки покраснели, руки сжались в кулаки.

Она истерически вскрикнула:

— Ты хочешь сказать, что я живу вместе с прислугой?

Фрэнки старалась сохранять спокойствие.

— Разве ты не помнишь... — Она подумала, как глупо теперь говорить об этом. — Пойдем поищем Джой.

— У меня здесь дела.

— В стене ничего нет, Большая Эм. Нет никакого кольца, кроме того, которое у тебя на пальце.

— Ты считаешь, что я сумасшедшая? — тихо спросила бабушка.