Отвернувшись, она пошла прочь. — Давайте вернемся на тропу.

Заняв место на вершине горы, Нейт смотрел на Фрэнки. Она стояла на выступе скалы прямо перед ним и разглядывала узкую полоску видневшегося вдали озера. Ее руки упирались в бока, а ветер трепал волосы, отчего из ее конского хвоста выбились отдельные пряди.

Он подумал, что напрасно решил пойти на кладбище.

— Красивый вид, — сказал он.

— Это точно, — донес ее слова ветер.

Путь на гору оказался не из легких. Но Фрэнки была уверенным туристом. Даже на самых сложных участках дороги она не замедляла ход. Карабкаясь по скалистому склону, стремительно пересекая грязь, оставшуюся там, где сошел сель, переправляясь через ручей или перелезая через дерево, она решительно двигалась вперед.

— Хотите есть? — спросил Нейт, поднимая с земли пакет и открывая его.

Фрэнки взглянула на него через плечо:

— Мысль интересная. Я проголодалась.

Нейт замер. В водовороте волос он почти не видел ее лица, но чувствовал на себе ее взгляд. Сбоку на ее шее красовалось грязное пятно, футболка выбилась из шорт. Ноги и носки испачканы землей.

И все же он в жизни не видел такой чудесной женщины.

Фрэнки подошла к нему:

— Что там у вас?

Моргнув дважды, Нейт почувствовал, как будто все его тело распухло, натянув кожу изнутри, если только такое возможно. Потом возникло странное ощущение в желудке. Его как будто подташнивало. Нейт вспомнил про горную болезнь, но она была бы естественна разве что где-нибудь в Гималаях, но никак не в Адирондакских горах.

Она уселась рядом с ним и, опершись на руки, вытянула ноги. Ее брови нахмурились.

— Вам плохо? Вас не смущает высота?

Высота была ни при чем. Просто он удивил сам себя, и все.

Нейт привык считать, что к тридцати восьми годам уже мало что может случиться с ним впервые. Если, конечно, не считать лечения корневого канала в зубах. Или того момента, когда, взглянув в зеркало, обнаруживаешь, что на тебя смотрит старик. Или, не дай бог, операция по замене сустава, что вполне возможно, если напомнит о себе старая хоккейная травма.

Но неуверенное подрагивание в желудке явно не то ощущение, которое можно испытать впервые в таком возрасте. Нейт не удивился бы, если бы это случилось в школе. И имело отношение к какой-нибудь шестнадцатилетней девчушке, которая, поцеловав его в укромном месте, разбила ему сердце, отправившись гулять с его приятелем.

Это не был приступ похоти. Нейт знал, что такое похоть. Тут было что-то другое.

— Что с вами?

Он поставил между ними пакет и потер глаза, заставляя себя улыбнуться.

— Ничего особенного.

Фрэнки внимательно посмотрела на него, а потом, скрестив ноги, подставила лицо солнцу.

— Так что в пакете?

Нейт попытался найти какое-нибудь разумное объяснение своим ощущениям. Может, те фриттеры, которые он приготовил на завтрак, оказались недожаренными. Или он подцепил какую-то заразу. Или это действительно высота так подействовала.

Он повертел головой туда-сюда, глядя вниз на озеро и на раскинувшийся перед ним захватывающий вид. Желудок снова подал сигнал тревоги. Сомнений не осталось.

— Я попытался приготовить нечто новенькое. Здесь... — Он вытащил кусок курицы. — Петрушка, чеснок, травы. Ничего сложного, но мне понравилось.

Фрэнки потерла руки и, откусив кусочек от куриной ножки, задумчиво прожевала его.

Нейту понравилось кормить ее, чувствовать, как то, что он сделал, ложится к ней на язык и отправляется дальше.

— Вкусно.

Он улыбнулся:

— Я знаю.

Она покачала головой, но Нейт заметил мелькнувшую в уголках рта улыбку.

— Знаете, а вы ужасно самодовольный тип.

Он взял кусок себе.