|
.. - Нет, не могла бы. Это было бы выше моих сил, поверьте. Вам не понять этого, моя милая Абигель, но я знаю, что, если не помогу спастись вам и вашим собратьям-протестантам, я никогда не искуплю ни пролитой крови, ни всех ошибок моей жизни... - И добавила, стараясь, чтобы голос прозвучал бодро: - Сейчас или никогда! Вот почему я должна добиться удачи. Абигель проводила ее до ворот. Порыв ветра задул свечу. Молодые женщины обнялись, и, цепляясь за стены, чтобы ветер не сбил ее с ног, Анжелика пошла к городским воротам. Пока она будет пробиваться сквозь дождь, Абигель не уснет, сидя у лампы. Значит, она не одна. Чуть не на коленях она взобралась на мокрые ступени, ведущие к окружной дороге. Там ее охватил немолчный гул моря. Время от времени слышались мощные удары больших волн, колотивших в дамбу. Разлетавшаяся от них водяная пыль покрывала все кругом влажной пеленой. Анжелика промокла насквозь, пока дошла до кордегардии у Башни маяка. Уцепившись за одну из боковых подпор, она немного отдышалась, потом поднялась на цыпочки и заглянула внутрь. В караульном помещении сидел, уныло пригибаясь к жаровне, солдат Ансельм Камизо, на его небритую физиономию падал красный отблеск от горящих углей. Хорошо, что Анжелика знала о природной робости этого ее вздыхателя, потому что вид солдата под скрещенными балками потолка средневековой башни никак не внушал доверия. Но выбора не было! Она стукнула в окошко. Солдат неторопливо поднял глаза, и на лице его выразилось глубочайшее потрясение при виде чудесного призрака, посланного ему богом бури. Он несколько раз протер глаза, вскочил, зацепился за алебарду, споткнулся, уронил каску, пробудив многократное эхо башни, наконец добрался до двери и отпер ее. Анжелика, стоявшая уже у двери, быстро вошла, с облегчением сбрасывая мокрый капюшон. - Вы? Госпожа Анжелика! - воскликнул Ансельм Камизо, не в силах вздохнуть, словно после долгого бега. - Вы!... Здесь, у меня!.. Жалкое было это «у меня» - полутемная круглая будка, матрас на полу да скромный ужин часового - креветки и черный хлеб. - Господин Камизо, я пришла просить у вас о большой услуге. Отоприте мне угловую калитку, потому что мне надо выйти из города. Стражник задумался. Разочарование придало ему суровости. - Полагается... Я обязан... Ничего подобного! Это ведь запрещено, красавица. - Потому я и обращаюсь к вам. Только тут можно выйти. И я знаю, что ключи от этой калитки у вас. Обезьяньи брови бедного Камизо ползли все дальше вверх. - Если вы к любовнику идете, нечего на меня рассчитывать. Я, как и все, охраняю мораль. Анжелика пожала плечами: - Вы думаете, что в такую погоду назначают свидания любовникам на ландах? Солдат прислушался к стуку дождя и завываниям ветра вокруг башни. - Пожалуй, что нет. Даже здесь лучше, чем снаружи. Но тогда зачем? Зачем вам надо выйти из города? Анжелика не приготовила объяснения, но оно ей быстро пришло в голову: - Мне надо отнести записку человеку, который прячется в Сен-Морисе. Этому человеку грозит смерть... Это пастор. - Понятно, - пробурчал Камизо. - Но если вы будете вмешиваться в такие истории, госпожа Анжелика, не миновать вам тюрьмы. А мне уж не дыбы, а веревки. - Никто не проговорится... Я дала обещание отнести записку и сразу же подумала о вас. Я никому об этом не говорила, но если вы откажете, кому же мне довериться? Она ласково положила руку на огромную волосатую лапу и подняла умоляющий взгляд к солдату. |
