Вздохнув последний раз, старый жрец принялся за работу.

Племя веннов, давшее ему кров, почитало домашний стол Божьей Ладонью. Астин и принялся раскладывать на этой Ладони свои листы, что-то шепча, двигая и меняя местами, доискиваясь прежнего осмысленного порядка. Пламя маленького светца колебалось, метало по стенам тени. Возиться предстояло до вечера, а может, и несколько дней…

Человек, носивший странное для веннских чащоб имя Астин, пришёл в деревню Серых Псов с первыми метелями позапрошлой зимы. Два молодых кобеля, бегавшие в лесу, учуяли выбившегося из сил странника и мало не на себе притащили домой. Путник назвался Астином Дволфиром и сказал, что в леса пришёл из желания выстроить в глухом месте жильё и начать в нём одинокую жизнь. Во славу каких-то Близнецов.

А пока изумлённые венны силились постичь как это — отпустить немощного старца ладить в снежном лесу шалаш, — Астин Дволфир свалился в лихорадке и, конечно, никуда уже не пошел. Потому и те его слова об отшельничестве поняли как горячечный бред, ибо, правду молвить, разумного в них было немного.

Дети к старику липли — не отогнать. Очень уж горазд оказался он на занятные сказки об этих своих Близнецах. И умел сказывать так, что даже взрослые не гнушались — присаживались послушать.

Дети и вызнали первыми, что Астин Дволфир было не именем его, но прозвищем и означало попросту — Ученик Близнецов. А Старшего с Младшим следовало чтить не просто героями и мудрецами баснословных времён. Они были Богами.

Большуха, когда ей сказали, только плечами пожала. Эка невидаль, чужеплеменные Боги! Нет греха в том, чтобы, оказать уважение. Да ещё Тем, Кому поклоняется такой благой старец!

И не воспретила Щенкам приветствовать Астина, как он любил:

— Святы Близнецы, чтимые в трёх мирах!

Только один упрямый мальчишка едва не полез в драку со сверстниками.

— Эти Боги, — заявил он, — не сильны. Сильные Боги ведут могучие племена и хранят Своих верных от бед и несчастий. Ну и куда Они привели этого Астина?

— К нам, — ответили ему. — Плохо ли?

— Да не о том я! Ведь он, сегван по рождению, ради Них отошел от сородичей, даже имя забыл, коим мать его нарекла! И что взамен получил?

«Больше, чем ты представить можешь, малыш», — мог бы ответить ему Астин, только мальчишка вряд ли стал бы слушать его.

Он лучше всех знал веннскую Правду и даже в малости не терпел ей ущемлений, был прямодушен и не отступался от друзей, и за это Псы дали ему прозвание — Твердолюб.

А языкастые девки честили за глаза Твердолобом…

И вряд ли предвидел юный упрямец, что не далее как в первые дни весны Астин Дволфир удивит ребятню неожиданной просьбой:

— А надерите мне, милые, берёсты с поленьев…

— На что тебе?

— Запишу ваши сказания…

А получилось всё оттого, что красочные басни деда о пришлых Богах понудили Псов ярче и пристальней вспоминать о своих. О жизни прародителя Пса, о Великой Ночи, когда насовсем было сгинули Солнце и Молния и остался с людьми лишь земной очажный Огонь…

— Понятно теперь, отчего ты зовёшь себя просто Учеником и другого имени не желаешь, — сказала большуха. — Ты совершенен годами, но всё ещё учишься праведному и доброму, когда оно встречается в жизни. И будешь учиться до смертного часа. Мы рады, что наши собаки нашли тебя за холмом.

В общинном доме чаще повелись беседы, венны рукодельничали, слушали Астина и ревновали, являя себя сказителями один другого речистей.