— Что ты тут делаешь, милый?

— Искал выйти.

Ариадна медленно покачала головой.

— Отсюда нельзя выйти, — сказала она, и глаза ее наполнили слезы. Похоже, для бедолаги теперь выхода не будет нигде.

Минотавр выглядел озадаченным.

— Ты заблудился, милый. Хочешь вернуться со мной в свои покои? Скоро пора будет идти в храм, но, если хочешь, я до этого что-нибудь тебе расскажу.

— Скажешь!..

Тогда пойдем. — Ариадна постаралась изобразить ласковую улыбку.

Минос нашел их в покоях Минотавра: грозный Бог-Бык смирно сидел в кресле, а Ариадна держала перед ним картину с изображением двух играющих в мяч детей. Ариадна краем глаза заметила царя и Дедала, потом они оба пропали из виду.

Девушка вознесла мысленную молитву Матери за то, что царь предпочел позвать кудесника, а не воинов.

Теперь она время от времени поглядывала на дверь, но продолжала без запинок рассказывать о детях с картины: что они делали прежде, чем им разрешили поиграть с мячом. Минотавр любил простые истории, чем проще — тем лучше. Минос появился снова и показал ей на железные створки, что открывались на лестницу и в переход к храму. Ариадна быстро сообразила, как вставить в рассказ слово «храм». Минос снова указал ей глазами на дверной проем и бешено закивал.

— ...а когда они поиграли с мячом, — не меняя интонации, напевно проговорила Ариадна, — пришел слуга, — она указала на размытую фигуру на заднем плане, — и сказал детям, что пора идти в храм.

— Храм?

— Да. А ты хочешь сейчас пойти в храм?

— Где Феда?

— Федра сегодня не придет. Она повредила ногу, и ей надо полежать. Я сама открою для тебя врата.

Он сразу же встал. Ариадна произнесла Веление. Врата распахнулись, стены лестницы озарились волшебным светом. Едва Минотавр начал спускаться, Ариадна краем уха уловила приказ Миноса кому-то из слуг: бежать в храм и велеть от его имени жрецам и жрицам начать танец. Ариадна бессильно опустилась на стул и тихо заплакала.

Сперва она не обратила внимания, что Минос привел в покои Дедала, но когда между ними разгорелся жаркий спор, подняла голову — и заметила Икара, Дедалова сына, прячущегося в тени. Царь требовал, чтобы двери заменили сдерживающим заклятием; Дедал, изможденный и бледный, возражал, что даже величайшему волшебнику в мире не под силу делать все сразу.

Ариадна подобралась поближе и, улучив момент, тронула Дедала за руку. Он сердито обернулся — но увидел, что это не Икар, и чуть помягчел. Ариадна едва заметно кивнула. Дедал поймал ее жест и понял, что она поддержит его заклятие. Он еще немного поупирался, а потом принялся читать заклинание и делать пассы, касаясь рамы дверей. У Ариадны зашевелились волоски на теле; она видела, как воздух клубится вокруг его рук и проникает в стены.

Ко времени, когда заклятие было сотворено, эти руки дрожали так, что Ариадне сделалось страшно; рот Дедала кривила мрачная усмешка.

— Я сделал, как ты просил, царь Минос, — проговорил он. — Наложил чары. Но последнее твое повеление я исполнить не в силах. Я могу выстроить то, что ты велел сначала, — оно уже почти готово, осталось навести крышу. Но поместить все под землю — уволь. Это дело для божественного Гадеса, а не для простого смертного.

— Это должно быть сделано. Он слишком опасен. Даже железные двери могут оказаться недостаточно прочными. Если он вырвется...

— Под землю?! — вскричала Ариадна. — Нет. Нет. Ты не можешь заключить Минотавра под землей. Он боится темноты.

— А где еще его можно держать без опаски? — горько спросил Минос. — Девять человек — мужчины и женщины — мертвы.