Она не расспрашивала, и Молли была ей за это благодарна.
– Мамочка.
Молли повернула голову и посмотрела в широко распахнутые глаза сына.
– Ты вовремя проснулся.
– А где лошади и коровы? – спросил Трент.
Молли улыбнулась.
– Сперва мы зайдем к бабушке, хорошо?
– Но бабушка меня не отпустит.
Выйдя из своей «тойоты камри», Молли помогла Тренту выбраться из детского кресла.
– У бабушки болит спина, и она лежит в постели. Нахмурившись, мальчик огляделся по сторонам.
Они пошли к дому вдоль идеально подстриженного газона. Вдалеке на склоне над голубой гладью озера паслись стада.
– Мамочка, смотри, там коровы.
– Я вижу, – рассеянно ответила Молли, поворачивая сына за плечи и ведя его к боковой двери, за которой находилось скромное жилище ее матери. Хотя спальня и гостиная Максин были частью главного дома, Уорс предусмотрительно распорядился сделать для нее отдельный вход, за что Молли сейчас ощутила к нему благодарность. Она не была готова столкнуться с Уорсом, по крайней мере, до тех пор, пока не узнает, что с ее матерью.
– Мама, мы приехали, – крикнула она, открывая дверь.
Максин Стюарт лежала в постели. Она протянула руки к Тренту, и на ее лице появилась широкая улыбка. Но внук медлил.
– Обними бабушку, сынок.
– Да покрепче, мой сладкий. Бабушка так по тебе соскучилась.
Трент неохотно подошел к Максин и позволил ей заключить себя в объятия. Когда пожилая женщина отпустила внука, ее глаза блестели от слез.
– Как ты вырос, мой мальчик.
– В следующий день рождения мне исполнится пять лет, – гордо ответил Трент.
Максин подмигнула ему.
– Бабушка об этом помнит и уже купила тебе подарок.
– Вот здорово! – восторженно воскликнул Трент.
– Не слишком радуйся, – предупредила его Молли. – В следующем месяце Тебе будет только четыре с половиной, и это означает, что до твоего дня рождения еще довольно далеко.
– А я не могу получить подарок сейчас?
Улыбнувшись, Молли взъерошила его волосы.
– Придется немного подождать, малыш.
Затем она повернулась, чтобы обнять мать, и у нее защемило сердце. Когда-то красивое гладкое лицо Максин покрывали морщины, под глазами залегли темные круги. Сейчас она казалась болезненной и хрупкой, хотя всегда была воплощением красоты и здоровья, Незнакомые люди иногда даже принимали их с Молли за сестер.
Годы. Именно это так изменило и состарило ее мать. Взглянув на Максин глазами профессионала, Молли поняла, что боль еще не скоро ее отпустит. Она видела снимки, присланные ей доктором Коулменом, и у нее не было причин сомневаться в поставленном им диагнозе.
– Мама, как ты себя чувствуешь? – спросила она после небольшой паузы.
– Хорошо.
Молли закатила глаза.
– Ты забыла, с кем разговариваешь?
Максин состроила гримасу.
– Помню, с медсестрой.
– Еще она причина, чтобы быть со мной откровенной.
– Хорошо. У меня ужасно болит спина, – призналась Максин, наблюдая за Трентом, который ходил по комнате и все трогал.
– Именно поэтому я здесь.
– Но, разумеется, ненадолго. – Максин поморщилась. – Я не позволю, чтобы из-за меня ты потеряла работу.
– Не беспокойся, мама. – Молли наклонилась и поцеловала мать в щеку. – Наш главврач замечательный человек. Я взяла отпуск по уходу за тобой, к тому же у меня остался в запасе неиспользованный отпуск. |