Она не расспрашивала, и Молли была ей за это благодарна.
– Мамочка. Молли повернула голову и посмотрела в широко распахнутые глаза сына. – Ты вовремя проснулся. – А где лошади и коровы? – спросил Трент. Молли улыбнулась. – Сперва мы зайдем к бабушке, хорошо? – Но бабушка меня не отпустит. Выйдя из своей «тойоты камри», Молли помогла Тренту выбраться из детского кресла. – У бабушки болит спина, и она лежит в постели. Нахмурившись, мальчик огляделся по сторонам. Они пошли к дому вдоль идеально подстриженного газона. Вдалеке на склоне над голубой гладью озера паслись стада. – Мамочка, смотри, там коровы. – Я вижу, – рассеянно ответила Молли, поворачивая сына за плечи и ведя его к боковой двери, за которой находилось скромное жилище ее матери. Хотя спальня и гостиная Максин были частью главного дома, Уорс предусмотрительно распорядился сделать для нее отдельный вход, за что Молли сейчас ощутила к нему благодарность. Она не была готова столкнуться с Уорсом, по крайней мере, до тех пор, пока не узнает, что с ее матерью. – Мама, мы приехали, – крикнула она, открывая дверь. Максин Стюарт лежала в постели. Она протянула руки к Тренту, и на ее лице появилась широкая улыбка. Но внук медлил. – Обними бабушку, сынок. – Да покрепче, мой сладкий. Бабушка так по тебе соскучилась. Трент неохотно подошел к Максин и позволил ей заключить себя в объятия. Когда пожилая женщина отпустила внука, ее глаза блестели от слез. – Как ты вырос, мой мальчик. – В следующий день рождения мне исполнится пять лет, – гордо ответил Трент. Максин подмигнула ему. – Бабушка об этом помнит и уже купила тебе подарок. – Вот здорово! – восторженно воскликнул Трент. – Не слишком радуйся, – предупредила его Молли. – В следующем месяце Тебе будет только четыре с половиной, и это означает, что до твоего дня рождения еще довольно далеко. – А я не могу получить подарок сейчас? Улыбнувшись, Молли взъерошила его волосы. – Придется немного подождать, малыш. Затем она повернулась, чтобы обнять мать, и у нее защемило сердце. Когда-то красивое гладкое лицо Максин покрывали морщины, под глазами залегли темные круги. Сейчас она казалась болезненной и хрупкой, хотя всегда была воплощением красоты и здоровья, Незнакомые люди иногда даже принимали их с Молли за сестер. Годы. Именно это так изменило и состарило ее мать. Взглянув на Максин глазами профессионала, Молли поняла, что боль еще не скоро ее отпустит. Она видела снимки, присланные ей доктором Коулменом, и у нее не было причин сомневаться в поставленном им диагнозе. – Мама, как ты себя чувствуешь? – спросила она после небольшой паузы. – Хорошо. Молли закатила глаза. – Ты забыла, с кем разговариваешь? Максин состроила гримасу. – Помню, с медсестрой. – Еще она причина, чтобы быть со мной откровенной. – Хорошо. У меня ужасно болит спина, – призналась Максин, наблюдая за Трентом, который ходил по комнате и все трогал. – Именно поэтому я здесь. – Но, разумеется, ненадолго. – Максин поморщилась. – Я не позволю, чтобы из-за меня ты потеряла работу. – Не беспокойся, мама. – Молли наклонилась и поцеловала мать в щеку. – Наш главврач замечательный человек. Я взяла отпуск по уходу за тобой, к тому же у меня остался в запасе неиспользованный отпуск. |