Андрей Стерхов. Быть драконом
Быть драконом - 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Все началось за пять дней до Ночи Полета. Именно тогда, шестнадцатого августа, я вдруг почувствовал всем своим драконьим естеством: что‑то сдвинулось в этом мире, стоящем на десяти заповедях, семи грехах и наивных поисках смысла жизни. Сдвинулось на чуть‑чуть, совсем на немного, но сдвинулось.
Кольнуло меня ранним утром, в ту минуту, когда с нечеловеческим усердием втирал в подбородок лосьон после бритья. Поначалу особого значения не придал, отмахнулся, мало ли. Но тут вдруг сердце взвыло так, будто кто‑то схватил его когтистой лапой и со всей дури сдавил. Я охнул, скривился и – что за дела? – осторожно понюхал ладони. Никакого чернокнижия не нашел (пахло правильно – сырым мхом и лимоном), тогда глянул в зеркало, глянул и сразу напрягся: по запотевшей глади бежала рябь.
Если бы серебристые волны расходились от центра к краю, тревожиться бы не имело смысла. Ну да, случился очередной всплеск Мировой Тоски, размазанной по всем пластам и лоскутам Пределов, – что с того? Противно, больно, но не смертельно. Однако волны бежали от края к центру, что означало не «понемногу на всех», а «персонально и по полной программе».
Быстро протерев полотенцем взволнованную амальгаму, я нырнул Взглядом в ее глубину и обнаружил на самом дне омута смутную, похожую на медузу тень. Никаких сомнений не осталось – кто‑то замыслил вспороть мне брюхо. Нужно было срочно определиться, кто именно, и, прежде чем я успел об этом подумать, с губ само собой слетело заклинание:
Обгоняя дни, года,
Тенью крыльев «никогда»
На земле и на воде
Превращается в «нигде».
Через секунду‑другую мне открылась суть магической весточки из Запредельного, а как только открылась, я облегченно вздохнул. Оказалось, ничего особенного. Обычные дела. По мою душу зарядили очередного Охотника.
Что ж, сдержанно, как и подобает дракону, подумал я – не в первый раз. Только за последнюю сотню лет в девятый. Пусть дерзает.
И впервые за долгие годы, выходя из дому, нахлобучил – береженого Сила бережет – Шляпу Птицелова. Плавали – знаем: всякий Охотник пускает впереди себя ворона‑шпиона, потому без заговоренной шляпы из фетра, трижды вываренного лунной ночью в крутом отваре из листьев дуба и семян полыни, теперь ни шагу. Ни‑ни. И еще: у любого из них обязательно на подхвате пять или семь крыс‑следопытов. Вспомнив злобных отвратных зверушек, я мысленно обратился к колдуну Лао Шаню: «Жди меня, чертяка старый, явлюсь сегодня за набойками».
И дальше утро в тот день не заладилось.
Стоило мне выйти из подъезда, зарядил дождь, болид завелся только с третьего тычка, а на съезде с Нового моста – одно к одному – попал в пробку: опять какая‑то резвая милашка оцарапала, подрезая маршрутку, крыло своей навороченной трехлетки. Цена вопроса – грош ломаный, но полгорода встало. И ни туда. И ни сюда. Фа‑фа, фа‑фа, сплошное фа‑фа – а что толку?
Чем больше живу на белом свете, тем больше убеждаюсь, что люди из любого пустяка способны устроить армагеддон. И чем пустяшнее пустяк, тем армагеддоннее армагеддон.
Уяснив, что трафик сдох окончательно, я сбавил на семь единиц громкость магнитолы и позвонил в офис. Лера, моя славная помощница («помощница» – принципиально, никаких «секретарш»), была уже на боевом посту.
– Доброе утро, шеф, – как всегда бодро откликнулась она.
Я чмокнул в трубку и предупредил:
– Задерживаюсь.
– Ага. Только…
– Что?
– У нас клиент.
– Это радует. Предложи ему кофе, я вот‑вот.
– Сделаю, шеф. |