|
Правительству нужно было знать, сколько в стране налогоплательщиков и сколько военнообязанных. На основании данных переписи определялись налоговые и призывные квоты для каждой провинции и каждого уезда. Понятно, что в своём большинстве народ особо не рвался ни платить налоги, ни вступать в славные ряды вооружённых сил. Поэтому любая деревня, любой уезд стремились преуменьшить численность своего населения, ведь это означало, что потом им придётся меньше платить налогов и отправлять в солдаты меньше мужиков. Таким образом представленные «наверх» данные были всегда в той или иной степени заниженными. Немногочисленные чиновники просто не имели возможности всерьёз их проверять, да, зачастую, и не особо стремились к этому (особенно если излишнее чиновничье любопытство нейтрализовывалось подношениями от заинтересованных жителей уезда).
Поэтому все данные о численности населения Кореи в доколониальную эпоху, то есть в период до 1910 г., крайне ненадёжны. По видимому, в XV веке в стране жило примерно 7–8 миллионов человек, то есть в 10 раз меньше, чем сейчас (напоминаю, что речь идёт об обеих половинах Кореи, а в настоящее время суммарное население Севера и Юга – 72 миллиона человек). 15 миллионный рубеж был преодолён в конце XVIII или начале XIX века. Подавляющее большинство корейцев, примерно 96–98%, жило тогда в деревнях. Население Сеула, насколько мы можем сейчас судить, на протяжении пяти веков правления династии Ли колебалось между 100 и 150 тысячами человек. Это был, безусловно, крупнейший город Кореи, ведь население даже самых больших провинциальных городов в те времена не превышало и 10 тысяч. Уже в прошлом веке, в 1918 г., в Сеуле насчитывалось 189.153 жителя, то есть в шесть с лишним раз больше, чем в Кэсоне, который тогда имел население в 27.659 человек и являлся вторым городом страны. Любопытно, что на третьем месте находился тогда Пхеньян (21.869 человек – население российского райцентра средней руки), на четвёртом и пятом – совершенно захолустные сейчас Санчжу и Чончжу, в то время как нынешние мегаполисы Пусан, Тэгу, Кванчжу занимали весьма скромные места: двенадцатое, шестое, и... тридцать шестое соответственно. Первая относительно надёжная, то есть организованная по современным научным методикам, перепись была проведена в Корее только в 1910 г. Она дала результат 17 миллионов 420 тысяч человек. Для сравнения, население России составляло тогда 160 миллионов человек, США – 92 миллиона, Франции – 40 миллионов, Китая – 450 миллионов. Иначе говоря, в 1910 г. население Кореи было 9 раз меньше российского (сейчас – в два раза меньше) и в 6 раз меньше американского (сейчас – в четыре раза меньше). В 1945 г., когда Корея была разделена на Север и Юг, в ней жило уже 28 миллионов человек: на Юге было около 19 миллионов, а на севере – около 9 миллионов жителей. Это соотношение (2:1 в пользу Юга) в целом сохраняется и до сих пор. Как и везде в мире, население Кореи до начала нашего века было очень молодым. Рождаемость была очень высокой, женщина за свою (обычно – недолгую) жизнь обычно рожала 7–10 раз, но примерно треть детей умирала, не дожив до года, и ещё треть не доживала до десятилетнего возраста. В этом нет ничего удивительного: в столь сейчас идеализируемой царской России в конце XIX века, по официальным данным, из каждой 1000 новорождённых 279 умирало, не дожив до года! В Корее в 1910 г. средняя продолжительность жизни мужчин составляла всего лишь... 24 года. Женщины жили немного дольше – 26 лет. Цифры эти для нас кажутся ужасающе низкими, но, опять таки, для тех времён они являются вполне обычными. Поэтому население Кореи, несмотря на высокую рождаемость, росло очень медленно. Высокая рождаемость «компенсировалась» высокой смертностью. В колониальную эпоху ситуация в Корее существенно улучшилась. Новые лекарства, европейская медицина и, особенно, распространение современных представлений о гигиене сделали излечимыми многие болезни – от аппендицита до холеры – которые раньше были смертельно опасны. |
