– Ну, этого следовало ожидать, – быстро откликнулся Джейсон. – Ты прекрасно понимаешь это. Только я уверен, что их люди придут к тем же выводам, что и пожарники. И уж во всяком случае это не причина, чтобы помешать тебе начать восстановление отеля. Архитекторы хоть завтра могут взяться за чертежи.

– Вряд ли я буду его восстанавливать.

Джейсон был поражен.

– Нет, ты обязан сделать это, Шейн! Это твой долг перед дедом. И что еще важнее – перед самим собой.

Шейн не ответил. Он тяжело сел на диван и обхватил голову руками. Его поза выражала безнадежность и отчаяние.

Джейсон обеспокоенно смотрел на него. Он никогда еще не видел Шейна таким – небритым, растерянным, в пижаме, хоть был уже полдень. Что за молодежь нынче пошла? Или у них вовсе нет мужества? Сначала Филип голову потерял после смерти Мэдди, теперь Шейн сам не свой. Джейсон откашлялся.

– Ты так нервно говорил с Дэзи по телефону, что она попросила меня приехать посмотреть, что происходит. И еще она приглашает тебя к нам сегодня поужинать.

Шейн покачал головой.

– Мне надо работать. – Он подвинул к себе кипу бумаг. – Все это связано с пожаром. Придется разбираться.

– Сегодня суббота. Надо же когда-то и отдыхать. Между прочим, где Филип?

– Право не знаю, Джейсон. И, честно говоря, мне сейчас не до этого. Слишком много своих забот.

– Понимаю. Поэтому нам с Дэзи и хотелось поужинать вместе. Тебе не помешает выйти на люди.

– Нет, хочу побыть один. Честное слово, так будет лучше. К тому же мне действительно надо поработать. А еще больше – подумать.

– Ладно. Но если передумаешь, будем тебе рады.

– Да. Спасибо, Джейсон.

Шейн взял бутылку и налил себе еще виски. Джейсон грустно покачал головой, пересек холл и тихо вышел из пентхауза.

Глава 39

Он в одиночестве ехал по своей земле на красавце жеребце Черном Опале. Рядом трусила лошадь без всадника – Гильда, кобылица, которую он подарил Мэдди после женитьбы. Перед выездом из конюшни он надел на Гильду седло с серебряной каймой, которое так любила Мэдди, и закинул стремена на круп – как символ того, что хозяйке уже больше никогда не ездить на ней.

Впервые он вернулся в Данун после похорон Мэдди, со времени которых прошел месяц.

Он появился здесь в пятницу вечером. Тим и другие работники хозяйства были рады его появлению. И ему тоже приятно было их видеть.

Он все еще не мог прийти в себя после смерти Мэдди. Душу его переполняла огромная печаль. И он страшно боялся, что приезд в Данун лишь усилит ее. Ведь они были так счастливы здесь вдвоем. Но этим воскресным полднем, когда он медленно ехал по красивым мирным полям, в душе его разливался покой. Понятно, что им он был обязан спокойствию и тишине самих этих мест.

Долгое время он ехал вдоль реки, затем свернул в сторону, пересек луга и по извилистой дороге начал подниматься на зеленые холмы Дануна. Достигнув вершины одного из них, он слез с лошади, подошел к огромному дубу и засмотрелся на расстилающийся вокруг великолепный пейзаж.

Как же прекрасен он был после дождя, который лил, не переставая, два дня. Все вокруг сверкало изумрудной зеленью. Был конец августа, исход зимы. Через несколько недель настанет весна. Но уже сейчас погода была прекрасной; не часто такая бывает в это время года.