В последние недели лета основными спутниками Кэтрин стали Клайд, холодное чувство пустоты, с которым она проснулась в первое утро после свадьбы, и — поскольку Том надолго уехал в Канаду, а Дженис была в Новой Англии — растущее одиночество.

Хотя Мэт пользовался своими супружескими правами нечасто, примерно раз в две недели, все было точно так же, как и в первый раз. Никаких слов, ни малейшего намека на ласку. Это обладание, холодное и механическое, оставляло Кэтрин униженной и раздавленной.

Когда у нее впервые не наступил месячный цикл, она не обратила внимания, решив, что это результат постоянного нервного напряжения. Но и на следующий месяц все осталось по-прежнему, и все сомнения исчезли. Она родила двоих детей и теперь точно знала, что беременна.

Ее первой реакцией был ужас, потому что, судя по подсчетам, она забеременела именно в первую ночь. Несколько дней она пылала ненавистью к Мэту, пока накал ее эмоций не заставил ее задуматься. И Кэтрин осознала, что ее вины тут не меньше, чем его, если не больше. Она была напугана, считая, что в этом возрасте уже поздно заводить новую семью. У нее возникла мысль об аборте, но Кэтрин сразу же отвергла ее. Она просто не смогла бы пойти на это.

Кэтрин металась по комнатам, как попавшее в клетку животное. Ей нужно показаться врачу, но кому именно? Ее прежний врач давно уже не практиковал. Но затем в ее памяти всплыло одно имя. Марк Хантер, доктор гинекологии и акушерства.

Во время свадьбы Кэтрин была приятно удивлена, узнав среди гостей Марка и его жену, Маршу Дрейк. Марша рассмеялась удивлению Кэтрин и сказала:

— Ты, наверно, не помнишь, но я однажды говорила тебе, что собираюсь выйти за Марка. Но должна признаться, что удивлена не меньше, чем ты. Марк и Мэт остались хорошими друзьями, но мы и не знали, что он решил жениться. И, честно говоря, твое имя никогда даже не упоминалось. Пойми меня правильно, Кэтрин, мы на самом деле очень рады. Мэту давно было пора жениться, а мне кажется, что ты ему идеально подходишь. Странно, но мне так казалось еще в школе.

Эти слова изумили Кэтрин, и она бы с удовольствием расспросила Маршу поподробнее, но тогда случая не представилось.

Кэтрин пошла на прием к Марку, и он сообщил ей после осмотра, что она в прекрасном состоянии и определенно беременна. Но, добавил он, она слишком напряжена. Когда она рассказала ему о своих страхах, он посмеялся и заметил:

— Кэтрин, ты наслушалась всяких сказок. Уверяю тебя, все будет в порядке. Ты бы удивилась, если бы знала, сколько женщин твоего возраста в наши дни рожают замечательных здоровеньких и красивых детей. А теперь, — добавил он, переходя на деловой тон, — я хочу, чтобы ты выполняла мои указания до мелочей. Перед уходом моя медсестра возьмет у тебя анализ крови. Она также даст тебе диету, которой ты должна придерживаться, и список витаминов, которые нужно принимать. И мне хотелось бы, чтобы ты бросила курить. Если это уж никак не получится, надо хотя бы курить как можно меньше. Я осмотрю тебя через четыре недели. И потом, Кэтрин, расслабься! Кстати, Мэт знает?

— Нет, я хотела знать наверняка, прежде чем сказать ему, — солгала Кэтрин.

— Вполне понятно. — Марк кивнул. — Ну что же, теперь иди домой и сделай его очень счастливым человеком.

Но будет ли он счастлив от этого известия? Кэтрин совсем не была в этом уверена.

Это как раз был тот редкий день, когда Мэт не был в деловой поездке, и она ждала его, судорожно теребя кольцо на пальце и расхаживая взад-вперед по гостиной.

Она остановилась как вкопанная, когда он вошел в комнату со словами:

— Добрый вечер, Кэтрин, как прошел твой день?

— Я сегодня не была на работе, — ответила она.