— Почему же? Эти два года я все время был так занят и на работе, и дома, что почти не оставалось времени мучить себя мыслями о тебе.

У Кэтрин пересохло в горле. Она глотнула остатки кофе и сморщилась — он совсем остыл. Мэт взял чашку из ее рук и налил ей еще. Он опять заговорил:

— Понимаешь, Кэйт, я никогда не мог избавиться от этих мыслей надолго. Неважно, был ли я один или… с кем-нибудь.

— С Розали, например?

Мэт сверкнул на нее глазами.

— А откуда ты знаешь про Розали?

— Я видела ее.

— Где? Когда?

— Бет как-то пригласила ее на бридж. В сентябре.

Лицо Мэта окаменело от гнева.

— Вот дрянь! — процедил он сквозь зубы. Потом уточнил: — Я имею в виду свою сестру. — Задумчиво глядя на Кэтрин, он спросил: — Так это из-за Розали ты тогда сбежала? Что она тебе наговорила? — сурово спросил Мэт.

— Что из всех твоих любовниц она была единственной, на которой ты собирался жениться.

— Ерунда! — бросил он. — Я никогда не собирался жениться ни на ком из них. Что еще?

Она поколебалась, затем выпалила:

— Она сказала, что если бы была чуть-чуть похитрее, то забеременела бы и ты бы на ней женился.

— Вот тут она права. В этом случае, конечно, женился бы.

— А сколько было этих других, Мэт? — робко спросила Кэтрин.

Он рассмеялся.

— Далеко не так много, как тебе намекали. Четыре. Не такое уж страшное число за двадцать три года. Но пойми, Кэтрин, был ли я с кем-то из них или один, все равно наступал момент, когда я не мог отогнать от себя мысли о тебе. В эти ночи я был сам не свой. Боже мой, Кэйт, если б кто-нибудь знал, что я проделывал с тобой мысленно, меня просто посадили бы! Я так доводил себя, что мог бы перерезать себе горло от желания обладать тобой.

— Мэт, Господи, что ты говоришь!

— Погоди, не перебивай меня. Как я уже говорил, со временем такие ночи случались все реже. Мне стало легче, пока я не вошел однажды в дом Ричарда. И тогда все началось снова. Ты не поверишь, как близка была к тому, чтобы быть похищенной, когда я вез тебя тогда в город. Когда ты сказала, что Кевина нет в живых, я решил, что теперь я добьюсь, чтобы ты была моей. Я знал, что не особенно нравлюсь тебе, но меня это не останавливало. Я ждал подходящего момента. И момент пришел в тот вечер, когда я сделал предложение. Видишь ли, я знал, в каком состоянии ты находишься. Я обедал с Кэрол в тот день. Она сказала, что беспокоится насчет тебя, что у тебя депрессия. Вот почему я тогда ждал у дверей твоего офиса и пригласил тебя на обед. И поэтому я сделал предложение. И поэтому хотел сыграть свадьбу как можно скорее. Я знал, что скоро ты стряхнешь с себя депрессию и скажешь, чтобы я убирался. Ты понимаешь меня, Кэтрин? Я ответил на твой вопрос?

— Да, понимаю. — Ее голос дрожал. — Когда ты был мальчиком, ты захотел девочку. То, что она была тебе недоступна, заставляло тебя хотеть ее все больше и больше. Ты рос, раздумывал об этом, и со временем эти твои мысли и фантазии превратились в наваждение. В конце концов, уже взрослым, ты решил, что единственный способ победить наваждение — получить эту девочку, ставшую взрослой женщиной. Ну что, Мэт, удалось тебе победить наваждение?

— А что, я похож на человека, победившего наваждение?

Склонив голову, она закрыла глаза, но не смогла удержать потока горячих слез. Он мгновенно оказался рядом, приподнял ее лицо и вгляделся в него. В его голосе была боль.

— Кэйт, милая! Не плачь. Господи, я ждал двадцать пять лет, чтобы иметь возможность сказать тебе, как я люблю тебя, а когда такой случай представился, я все испортил! Я люблю тебя! Я всегда любил тебя! Ну перестань плакать! Ты так напугала меня своими слезами три дня назад! Ты хоть знаешь это? — Неуверенная, не дразнит ли он ее, Кэтрин уставилась на него широко раскрытыми глазами и покачала головой.