— Ты будешь опять работать у меня в кабинете? — Он провел пальцем по мочке ее уха, и она слегка вздрогнула.

— Да.

— Ты любишь свою работу, правда? — Слова были едва различимы, потому что, говоря, он водил губами по ее волосам.

— Да. — Ее дыхание становилось прерывистым. Ее рука лежала на его груди, и вот ее пальцы как будто сами по себе начали поглаживать курчавые волоски.

— И что, она приносит много денег? — начал было Мэт, проводя губами от ее лба к углу рта. Но сразу ойкнул — ее мизинец запутался в густой поросли на груди. Кэтрин хотела убрать руку, но он остановил ее, накрыл своей рукой и стал двигать по своей груди. — Так что, ты много получаешь за работу? — повторил он.

— Да, — простонала она, чувствуя, как в ней опять пробуждается желание.

Его язык скользил по ее верхней губе снова и снова. Почувствовав, как она задрожала, впившись пальцами в его кожу, он прошептал:

— Ты хочешь меня опять, Кэйт?

— Да. Да, Мэт.

Блаженство. Это было единственное подходящее определение для тех двух дней, которые они провели вдвоем в горах. А сейчас, на третье утро, Кэтрин потягивалась и счастливо улыбалась. Мэт уже встал и вышел из спальни, и она раскинула руки в стороны, наслаждаясь теплом постели. Она чувствовала себя отдохнувшей, все напряжение ушло, и теперь она сонно вспоминала прошедшие два дня.

Мэт в первый же день отпустил Дарси на праздники, и они поехали к дочери в Аллентаун. Кэтрин готовила еду, убирала, кормила Мэта, а вчера принесла ему бутерброды, когда он лениво развалился в кресле, следя за футбольной схваткой по телевизору. В середине игры она наклонилась к его креслу, небрежно спросив:

— И кто выигрывает?

С поразительной быстротой он схватил ее за талию и усадил рядом с собой, шутливо прорычав:

— А кому какое дело?

Он овладел ею прямо на кресле, при свете дня, а Кэтрин, забыв всякое смущение, наслаждалась каждым мгновением.

Она позвонила Тому и, не вдаваясь в объяснения, сказала ему, что с ней все в порядке. Потом с ним говорил Мэт. Сначала он разговаривал на повышенных тонах.

— Да, я знаю, что она твоя мать. Но она и моя жена в то же время, а я, черт возьми, отец твоего брата. — Затем он заговорил успокаивающим тоном. — Том, я даю слово — в том, что вы с матерью слышали, нет ни слова правды. И я обещаю тебе, что моя сестра и ее подруга не посмеют чем-либо задеть твою мать. Никогда!

Мэт понес ее в душ, несмотря на громкие протесты. Там он заботливо наполнил ванну и стал нежно проводить по ее телу губкой, побуждая сделать то же с ним.

Лежа в кровати, Кэтрин ожидала Мэта. От одного воспоминания о тех минутах щеки Кэтрин порозовели, а тело, словно храня память о пережитом, начинало покалывать от желания. Как раз в этот момент вошел Мэт, бодро говоря:

— Кофе уже готов, так что… — Увидев, что она лежит, полузакрыв глаза, с блаженной улыбкой на лице, он спросил: — Что, приятные мысли?

Его улыбка заставила ее сердце биться быстрее, а щеки загорелись еще ярче. Она протянула к нему руки, впервые в их отношениях подчиняясь импульсу.

Глаза Мэта вспыхнули светом желания. В три прыжка он пересек комнату, бросившись на нее, придавив своим тяжелым телом. Обняв ее, он слегка поцеловал ее, затем припал к ее губам в долгом страстном поцелуе.

— Ты будь лучше поосторожнее, моя Кэйт. Или тебе придется провести большую часть нашего последнего дня не сходя с этого места.

Упоминание о возвращении домой испортило Кэтрин настроение. Ее руки, обнимавшие Мэта, разжались.

Мэт поднял голову и взглянул ей в лицо.