— Помолчи, — недовольно прервал его я. — Особа никуда не денется, посидит в кабинете и попьет чегой-нить горячего, а коли князь Золотых Колпаков расстарается, так и пожует еще. А ты сходишь с казначеем в сокровищницу. Ненадолго. Подберешь там из оружия чего-то, сабли, или мечи там, чтобы и клинок был знатный, и рукоять богатая, и ножны не уступали. Царевичи перешли на мужскую половину, сам понимаешь — пора обзаводиться и оружием. Дело государственное, на тебя одна надежда.

Вака кивнул. И пора, и дело государственное — тут даже захочешь, а не поспоришь. И кому как не такому проверенному кадру как он подобное дело доверить?

— И еще. Но об этом молчок оба. Есть у меня еще одно поручение…

Блистательные выслушали, переглянулись с пониманием, и мой недавний провожатый до дворца согласно склонил голову.

— Не подведу, государь, — с чувством произнес Вака.

Минут сорок спустя, когда я приканчивал вторую чашку сбитня с ватрушками, в дверь кабинета постучали. Ой как постучали-то…

— Ты мне что, дверь сломать хочешь?, — выкрикнул я. — Заходи.

На пороге вырос уроженец Трех Камней — довольный как слон, — быстро приблизился, сжимая у груди какой-то сверток, аккуратно его положил на стол и развернул.

— Только, величество, в сокровищнице дерюги никакой не нашлось, — смущенно доложился гвардеец. — Там какая-то шелковая тряпка старая была, я в ней принес.

— Тряа-а-апка…, — язвительно передразнил его я. — Личный штандарт мирельского царя Атуни, захваченный во время Самватинской войны. Великий воинский трофей!

Физиономия Блистательного вытянулась.

— Хоть какая-то от него польза. Давай глянем, что ты выбрал для моих наследников.

— Царевич Утмир, он… Он некрупный еще пока, я ему закский акинак взял. Самое то парнишке будет по руке. Сталь хорошая, доброй поковки и закалки, да и вида богатого. Ханский — не иначе. Ржавчины нет, я проверял.

— Это правильно, — согласился я. — С клинком, который чуть не с него длиной, мальчик будет смотреться по-дурацки. А Асиру, значит, саблю?

— Булатную, — ответил Вака, и до половины извлек оружие из ножен, демонстрируя узор на клинке. — Пока ему будет немного тяжеловата, мне кажется, ну да привыкнет, коли станет упражняться.

— Конечно станет — куда он денется? А второе поручение?

— А там вообще все в лучшем виде, величество. Как будто кто-то заранее подготовил — даже копаться не пришлось.

— Ну и очень хорошо, — я укрыл оружие некогда боевым знаменем и поднялся. — Пойдем, поглядим как молодежь обустроилась, да кота моего заберем. Я тебя, кстати, чего спросить-то хотел…

— Что, государь?

— Тебя за наше приключение как лучше наградить — званием, титулом или деньгами?

— Да я!…, — он задохнулся.

— Ой, вот давай только без этого, — я поморщился. — Заслужил, так и спросить за то не стесняйся. Только не наглей, пожалуйста.

— Да я, величество, тут того…, — Вака потупился и, кажется (освещение не позволило определить точно), чуточку порозовел. — Посвататься собирался.

— Это правильно. Мужчина без жены — что дерево без гусеницы. И кто же она, твоя избранница?

— Дочка аартского купца Вартугена Пузо.

— Купец-то, верно, богатый?

— Не без того, — вздохнул Блистательный. — Простой гвардеец-то ему в зятья нужен не особо.

— Ну, значит деньги отпадают, — прикинул я. — Выходит титулом или званием… Не знаешь, Ржавый новоиспеченного князя Большой Мымры в полусотники переводить не собирается?

— Касца-то? Да вроде хотел — с тем расчетом и посылал ведь, — ответил Вака.