Изнутри заведения раздавались звуки пьяных песен и смех — шума, сопровождающего мордобой не наблюдалось, из окон мебель с посетителями не вылетала, так что я со спокойным сердцем вошел в таверну.

— Брат, ты дверями ошибся. — крикнул мне из-за стойки трактирщик, едва я переступил через порог. — Тут собирается народ небогатый, милостыни ты не соберешь.

— Родной… не дай Солнце, конечно. — отозвался я, вызвав потыреной из "Ликвидации" шуткой смешки посетителей, — Где ж ты у меня ковчежец для сбора пожертвований-то увидал?

— Да неужто ты не будешь, богов ради, выпрашивать вам по миске похлебки, а собрался заплатить за трапезу в таверне?, — рассмеялся содержатель "Коровьей лепешки".

— Только если у тебя на кухне готовят хоть что-то немного более съедобное, чем то, что написано на вывеске. — отрезал я, усаживаясь за пустой стол, и дав знак своей свите располагаться там же. — Так что, кормят тут усталых путников?

— Ну это надо же!, — трактирщик продолжал все столь же громогласно веселиться, выходя из-за стойки и направляясь к нам. — Некоторые говорят, что в наши времена чудес уже и не бывает, однако же вот оно.

— Так возблагодарим же за него богов и выпьем по этому поводу!, — хохотнул я.

— Определенно, этот монах мне нравится!, — рассмеялся один из посетителей, поднимая здоровенную кружку, и общество его немедленно поддержало.

— Ну-с, святые люди, чего будете заказывать?, — подошедший к нам трактирщик все еще посмеивался. — Пустой кашки и колодезную водицу?

— Вот ничего себе у тебя выбор разносолов, дядя. — иронично произнес Нвард. — Ты бы нам еще свинских яблок предложил.

— Чего нет — того нет. — содержатель заведения изобразил сокрушенное лицо и развел руками. — А и были бы, так придержал бы.

— Это отчего же?, — с невинным видом поинтересовался Тумил.

— А, так вы ничего-то и не знаете? Завтра же наш царь экзамен на философа будет держать, обещал семью семь способов приготовления картохи изложить, так, чтобы она вкусна была. Непременно глянуть на это собираюсь — вдруг рецепты его стоящие.

— И отчего же государь решился философское звание получать?, — ровным тоном поинтересовался Асир. — Ему-то не по чину вроде.

Молодец, внучек, умничка. Правильные наводящие вопросы задает.

— А кто ему запретит? Он же царь. — пожал плечами трактирщик.

— Я вот считаю, что это даже и правильно. — подал голос посетитель из-за соседнего стола. — Чего умище-то скрывать, коли боги тебе его дали? Пущай все об нем знают! Это у иных-прочих цари самые обныкнавенные, а у нас — орел! И правитель, и священник, и философ еще. Ну ничего не скажешь — молодец!

— Ага, всем соседям на зависть. Если он еще и с быками управляться может, так мы его и в почетные гуртовщики записать можем. — хохотнули с другой стороны.

Ну, спасибо вам, добрые люди. Прямо незабвенным Леонидом Ильичом себя ощущать начинаю.

— Про рецепты картохи эти я слыхал. — веско произнес изрядно пожилой мужчина (судя по манере заплетения бороды или деревенский староста, или, что более вероятно, глава ватаги гуртовщиков). — Сын свата моего погонщиком в караване трудится, они третьего дня с Самватина вернулись. Так в трактирах у Благой заставы аккурат эту невидаль и спробовал, да и в Запоолье местами видывал, чтобы подавали. Сказывал — съедобно. А с быками управляться — на то, Кунта, у царя стремянной есть.