На Пентесилее была её обычная одежда: короткая чёрная туника, подхваченная широким поясом, боевые сандалии, которые сейчас, в условиях похода, она редко снимала даже ночью. В тот момент, когда лес огласился отчаянным шумом схватки, амазонка расчёсывала волосы и кинулась на подмогу, не успев даже заплести косы. Чёрные блестящие пряди плащом падали ей на плечи и спину.

— Как тебе идут распущенные волосы, Пентесилея! — воскликнул Ахилл, улыбаясь самой беспечной улыбкой. — И как жаль, что ты их так редко распускаешь. Но детей не стоило оставлять одних!

— Только Авлоне не скажи, что она — ребёнок! — усмехнулась амазонка. — Да там всё спокойно. Но... вы же хотели добыть бегемота или антилопу — для чего понадобились слоны? Или они на вас напали?

— Не на нас... — Ахилл через силу, всё ещё испытывая боль во всех мышцах, поднялся на ноги. — Впрочем, старый самец напал именно на меня. И всё из-за этого болвана, который удрал, не то что не сказав «спасибо», но даже не посмотрев, остались мы живы или нет!

Воскликнув так, герой в бешенстве топнул ногой. Как обычно, он оценил опасность с самого начала, но лишь когда схватка закончилась, позволил себе до конца понять, как близка была гибель.

— А в самом деле, куда подевался этот красавчик, которого я спутал с лохматой обезьяной? — проговорил с досадой Гектор. — Вот уж и точно — неблагодарная скотина!

— Вы это о негре, что ли? — Пентесилея пожала плечами. — Неужели слоны напали на вас из-за него?

— Не на нас, а на Ахилла! — Гектор, придя в себя после страха, который испытал, когда слон сперва едва не задушил, а потом едва не раздавил его брата, теперь кипел от возмущения. — Я не видел этого с самого начала, но понял, что слониха гналась именно за проклятущим негром. А теперь он исчез, и следа не видно!

— Следов-то не видно! — засмеялась царица амазонок. — Тут всё затоптали слоны, да и вы тоже... Какие уж следы! А самого негра очень даже видно: вон он сидит на дереве и так трясётся со страху, что дерево вот-вот упадёт!

Братья в изумлении переглянулись. В который раз они убеждались в том, что при всей их опытности и выучке Пентесилея иногда превосходит их наблюдательностью и зоркостью. Ведь она была взволнована не меньше, чем они, когда бежала сюда, однако оба героя не заметили того, что и в самом деле было отлично видно: чёрной человеческой фигуры, затаившейся почти на самой вершине растущего возле каменной гряды бука.

— Ах, вот ты где, негодный болван! — взревел Ахилл и, кинувшись к дереву, так его встрях1гул, что оно затрещало, а из круглой кудрявой кроны вырвались с писком и воплями сотни три самых разных птиц. — А ну слезай, пень коричневый, чтоб у тебя хвост на лбу вырос!

Человек, сидевший на дереве, завопил от ужаса и ещё крепче вцепился в гибкие ветви. Блестящая чёрная физиономия, проступавшая сквозь мелкую листву, была вся покрыта потом, это было заметно даже на солидном расстоянии.

— Думаешь, если я такой большой, то туда не залезу? — бушевал герой. — Да я не хуже тебя лазаю, понял? Лучше сам слезай и объясни, какие сатиры рогатые надоумили тебя так разозлить слониху?! Слезь по-хорошему, не то пожалеешь!

— Брось, брат! — Гектор взял Ахилла за локоть и постарался отвести от дерева. — Он же скорее всего никогда не видел белых, да и таких громадных тоже. Он голову потерял с перепугу. Если только это не притворство, и нас не заманивают в ловушку... Брось ты этого красавца, ну его к лягушкам в болото! Пойдём лучше на стоянку. Авлона — отличная амазонка, но рядом как-то спокойнее.