И тут сверху послышался неясный скрежет. Это был уже настоящий звук, он не мерещился пленнику!

Скрежет перешёл в громкий скрип, тёмная масса наверху пришла в движение, и полоса света, как лезвие меча, резанула по глазам, ослепляя и обжитая их.

Верхняя плита сдвинулась, в светлом квадрате появились два лица. Гектор вскинул голову и попытался рассмотреть их, но от внезапного яркого света он почти ослеп и видел лишь контуры тёмных голов да блеск золотых круглых серёг в ушах одного из нагнувшихся над его темницей людей.

— Он жив, — сказал тот, что с серьгами.

— Но слышит ли он нас? — проговорил второй, наклоняясь ниже.

— Я вас слышу, — Гектор сам не понял, откуда у него взялись силы заговорить и как он заставил свой охрипший голос звучать достаточно сильно и ясно. — Чего вы хотите?

Один из двоих — он не понял, который, усмехнулся. Они о чём-то заговорили друг с другом, но голоса звучали негромко, а шум в ушах не умолкал, и пленник не понял ни слова.

— Ты сможешь встать на ноги?! — крикнул человек с серьгами.

— Это надо проверить, — ответил герой.

Он чувствовал, что мышцы его окаменели, а ноги отнялись, что спина разламывается пополам. Но встать было необходимо, он не мог показать тюремщикам своей беспомощности. Кроме того, быть может; это была возможность спастись... Что, если удастся каким-то образом выскочить из ямы, пока она открыта?

Невероятным усилием он согнул колени, напряг спину. Опереться руками было невозможно, мешали цепи, и он стал подниматься, отжимаясь затылком и плечами от стены, рывками, упрямо распрямляя ноги, которых при этом совсем не чувствовал.

Наконец голова и плечи Гектора поднялись над краем саркофага, и он увидел квадратную, совершенно пустую комнату с выбеленными степами, в которой находилось не менее трёх десятков человек. Это были воины-египтяне, в круглых шлемах, с продолговатыми щитами и короткими копьями. Двое, стоявшие на краю каменной ямы, выделялись между ними богатыми одеждами и золотыми браслетами на руках. Тот, в ушах которого блестели золотые серьги, был осанист и величав, как человек, бесспорно, сознающий свою власть и готовность других повиноваться. Ему было лет тридцать пять, он был аккуратно выбрит, коротко остриженные волосы прикрывал широкий жёлтый платок, спускавшийся на плечи и подхваченный сверху эмалевым обручем. Карие небольшие глаза смотрели уверенно и надменно.

Он пристально поглядел в лицо пленника, явно понимая, чего стоило тому заговорить и без посторонней помощи встать на ноги.

— Раз ты встал, то и идти сможешь? — проговорил человек. — Ведь так? Эй, лестницу!

Снова что-то заскрежетало, одна из каменных стен саркофага отъехала на два локтя назад, и на её место воины опустили и наклонно установили деревянную лестницу. Гектору пришлось сделать над собою ещё одно невероятное усилие: наклон был круг, а нога, на которых висели тяжеленные цепи, упорно не желали вновь сгибаться в коленях. До крови закусив губу, пленник одолел подъём, и все невольно отступили назад, когда он взглянул на них с высоты своего гигантского роста. Человек с серьгами и сам был немаленький, но рядом с троянцем почувствовал себя карликом.

Тотчас по его знаку воины с трёх сторон обступили пленника, окружив его кольцом наклонённых копий.

— Идём! — произнёс человек с серьгами.

— Сначала назовись и скажи, куда я должен идти с тобой, — сказал Гектор, борясь с головокружением и звоном в ушах. Он подумал, что его могут тут же вновь швырнуть в каменную яму, и приготовился к совершенно безнадёжной драке. Но человек с серьгами усмехнулся:

— Изволь. Я — Сети, начальник охраны фараона.