|
– Она накрыла мою руку длинными своими пальчиками. – Не обижайся на меня, Дим, пожалуйста. Я скоро уйду. Вот поправлюсь, и сразу уйду. – Я не хочу, чтобы ты уходила! – произнес я сдавленно, губы мои задрожали. – Совсем не хочу! Готов отдать все на свете, чтобы ты не уходила. Я люблю тебя, Женька! Я не могу без тебя! Неужели ты этого не видишь? – Вижу, – шепнула она почти беззвучно. – Все я вижу. Я опустился на колени, прижался лицом к ее животу. Под махровым халатом не было ничего, только теплое тело, вздрогнувшее при прикосновении и заметно от меня отстранившееся. Через халат я поцеловал ее плоский упругий живот и уловил, как сильно бьется ее сердце. Я закрыл глаза, не в силах произнести ни слова. Лучше бы она не вернулась – ей-богу, мне было бы легче. Я изнемогал от любви, душа моя болела мучительно и остро, словно обмотанная колючей проволокой. Она погладила меня по голове. – Дим, мне так неудобно. Ну да, кто бы сомневался… Со мной ей всегда неудобно. Я встал, собираясь выйти вон, но она схватила меня за руку. – Ты не понял меня, Дим. Ложись сюда. Я лег рядом с ней – осторожно, стараясь не дотрагиваться до больной ножки. На лицо Жени страшно было смотреть – сплошные кровоподтеки. Однако губы ее уже пришли в нормальное состояние – я ощутил это, когда она начала целовать меня. Не поцеловала, а именно начала целовать – долго, нежно, обхватив руками за шею… Я не знал, что из этого последует, мне даже не сразу стало легче. Просто мы целовались взасос, а потом она лизала мои щеки и нос мокрым язычком, словно кошка, и я тоже облизывал ее, и голова кружилась, словно я падал во сне с десятого этажа. А затем я, словно ненароком, скользнул пальцами под ее халат и дотронулся до груди. Женя подалась вперед, и грудка уютно легла в мою ладонь. Трудно описать, что я при этом почувствовал. Я держал в объятиях десятки девчонок, и с ними все происходило куда проще, безо всяких проблем. Но ощущения от них были совсем не те, даже не сравнить. От Жени било электрическим током. Пальцы мои двигались медленно, не спеша, потому что нельзя было спешить – каждая новая секунда приносила такое наслаждение, что хотелось кричать. Она сама развязала пояс на халате, медленно высвободилась из рукавов. Я, все еще не веря, что мне дозволено, что богиня снизошла до меня, стащил с себя шорты и трусы одной рукой, извиваясь как угорь, не в силах оторвать другую руку от нежной кожи моей любимой. – Подожди, – шепнула она, дотронувшись губами до моего уха. – Я не могу на спине, так больно. Подожди… Она легла на бочок, повозилась немного, устраиваясь поудобнее. Я прикоснулся животом к ее гладкой спине, обнял сверху рукой. Ее попка упруго прижалась ко мне, и я, задыхаясь, почти теряя сознание, почувствовал, что сейчас взорвусь. – Уже можно? – прошептал я. – Ага… *** А потом мы заснули – одновременно, в обнимку. Проснулся я ночью, от того, что проснулась она. Я сводил ее в туалет пописать, а потом мы еще раз совершили невероятное действо, священный обряд, который нельзя даже было назвать сексом, потому что обычный секс по сравнению с этим чудом казался бесчувственным и примитивным. И ведь ничего, в сущности, не было особенного – простенькая поза, которую нельзя переменить, и осторожные движения, потому что по-другому не получалось – мешали больная ножка и ушибленные ребрышки. |
