|
Ты даже не знаешь, насколько. – Да я вообще ничего не знаю! Хоть кто-то тебе может помочь? – Да. Другие подлизы. – Так почему они не помогают? – А сейчас и не нужно помогать, – заявила она, садясь на кровать. – Сейчас я с тобой, милый, и мне ничего не угрожает. Правда, Дим… Назвала меня милым, и, как мне показалось, довольно искренне. – Другие подлизы знают, что ты живешь у меня? – Да, конечно. Ты не против этого? – Нет, нисколько. – Мы, подлизы, всегда все знаем друг о друге, – в голосе ее прозвучала такая любовь к неведомым мне подлизам, что я поневоле заревновал. – Почему же подлизы не вытащили тебя из той берлоги? До этого ты жила у меня неделю, и тебе тоже ничего не угрожало. Почему ты ушла из дома? И вообще, что это за компания, из которой я тебя вытащил? Ты обещала рассказать, но бессовестно меня обманула! – Дим, я не собиралась уходить! Мне хорошо с тобой… – Женя поднялась на ноги так порывисто, словно колено ее полностью выздоровело. Шагнула ко мне, обхватила тонкими руками, прижалась всем телом. – Мне всегда было хорошо с тобой, спасибо тебе, милый. Извини, что так долго к тебе привыкала, я не могу сразу… Прости… Она уткнулась лицом мне в плечо, я гладил ее по голове. Минута прошла в сладком молчании. Я с трудом сдерживался от того, чтобы не повалить ее снова в постель. – Ты вправду не собиралась уходить? – Нет, нет. Просто нужно было появиться на работе, хоть на пять минуточек. Это с деньгами связано. Я пришла, а там сидит этот белобрысый боров, Гека. Как нарочно! Уже год его не видела, а тут на тебе… Сразу начал домогаться. Я его послала, само собой. Он ушел, я думала, что отстал. А они меня на улице подловили, запихнули в машину, и влили в меня стакан водки – сразу же, насильно. Я пыталась выплюнуть, и они меня избили. Сильно избили. А когда я выпью, то уже не могу… Бедный мой журавленок! Мало я отделал тех жлобов, надо было руки им переломать за то, что с Женькой сделали. – Чего ты не можешь, когда выпьешь? – Так, ничего… – Давай, рассказывай до конца! – Когда я выпью, то не могу контролировать ситуацию, – произнесла она, четко выговаривая каждое слово. – Подлизам нельзя употреблять алкоголь, вообще нельзя. Никогда! – И что же бывает с подлизами, когда они выпьют водки? – Ты этого не поймешь. – Почему? – Потому что не чуешь запахов. – Это как-то связано с запахами? – В общем, да, – неохотно призналась она. – Давай не будем об этом, и так слишком много тебе сказала. – Ну, я бы не сказал, что много. Очередная великая тайна? – Да. – Где ты работаешь? Это тоже тайна? – В одном месте… – Она неопределенно помахала рукой. – Какая разница, где? Я там больше не работаю. – Нет, на самом деле, где? – Ну, в одной конторе… Дим, это на самом деле неинтересно. – Очень даже интересно. Контора, значит? – Я набрался решимости, словно в ледяную воду прыгнул. – Знаешь, что мне сказал один из этих парней, тот долговязый пижон? – Что он сказал? – голос Жени дрогнул. |
