Пол Андерсон. Царица воздуха и тьмы
I
Последний отсвет последнего заката держался почти до середины зимы. Дня больше не было, и Северные земли возликовали. Пышно разгорелась огнянка, голубизной засиял сталецвет, дождевник укрыл все холмы, и засветилась в низинах стыдливая белизна нецелуйки. Бабочки носились повсюду на переливающихся крыльях: коронованный олень встряхивал рогами и призывно трубил. Между горизонтами небо горело пурпуром, сгущавшимся до мрака. Обе луны стояли в зените, почти полные, их морозный свет рельефно выделял листья и дробился в водах. Тени, рожденные ими, размывало северное сияние, охватившее огромным колеблющимся занавесом из света полнеба. А дальше, за солнцем, вставали самые ранние звезды. Юноша и девушка сидели на Холме Воланда у могучего дольмена, венчавшего местность. Их волосы, спадавшие до лопаток, были прямыми и выгоревшими до белизны, словно в летнюю пору. Их тела, еще темные от загара, сливались с землей, кустарником, скалой; на них были одни лишь венки. Он играл на костяной флейте, она пела. Они только что стали любовниками. Было им лет по шестнадцать, но они не знали об этом, потому что были безразличны ко времени, не помня ничего или очень мало о том, как некогда они жили среди людей. Почти уже не люди… Холодноватые тоны его музыки сплетались с голосом девушки: Ручей у подножия, переливающей лунный свет в полускрытую холмом реку, вторил им серебрянными перекатами. Стайка чертокрылов пролетела и скрылась в волнах света. Тень появилась на Облачном Лугу. У нее было две руки и две ноги. Ноги были длинны, ступни когтисты, а конец хвоста и широкие крылья покрывали перья. Лицо было почти человеческим, но больше благодаря глазам. Девушка поднялась. — Он идет с ношей, — сказала она. Ее зрение не годилось для сумерек так, как зрение аборигенов, но она научилась распознавать каждый сигнал, дошедший до органов чувств. Вот и сейчас она сразу поняла, что паак не летит, как обычно, а идет, медленно и тяжело. — И он появился с юга! — Ликование взвилось в юноше, яростное, как зеленое пламя созвездия Лиры. Он сбежал вниз. — Эгей, Айоук! — крикнул он. Это я, Пасущий Туман! — И Тень Сна! — Смеясь, девушка последовала за ним. Паак остановился. Его дыхание было громче шуршания травы под ногами. Запах смятой йербы поднимался оттуда, где стоял он. — Приятного начала зимы… — просвистел он. — Помогите мне отнести это в Кархеддин. Он приподнял то, что нес. Глаза его засияли эелтыми светильниками. «Это» шевельнулось и захныкало. — Ребенок!.. — сказал Пасущий Туман. — Ты был точно таким же, даже ты!.. Ха-ха, ну и дело у меня вышло!.. похвалялся Айоук. — Их было много в лагере у Гнилого Леса, с оружием, и кроме сторожевых устройств, у них еще были громадные мерзкие собаки, бегавшие вокруг. А я спикировал на них, и пригоршня пыльцы дурманника… — Бедняжка… — Тень Сна взяла малыша и прижала его к своей юной груди. — Еще сонный, да?.. — С закрытыми глазами ребенок принялся искать сосок. Она улыбнулась под покрывалом своих волос. — Нет, я еще слишком молода, а ты уже совсем большой. Пойдем — там, в Кархеддине, когда ты проснешься, мы попируем. — Йо-хааа… — очень тихо просвистел Айоук. — Она здесь, она слышит и видит. Она явилась! — Он упал ниц, сложив крылья. Секундой позже упал на колени Пасущий Туман, а затем и Тень Сна; однако ребенка она не выпустила. Высокая фигура Царицы заслонила обе луны. Какое-то время она молча смотрела на троих и их добычу. Шум леса и воды исчез из их сознания, и вот уже им стало казаться, что они слышат шорок северного сияния… Наконец Айоук шепнул: — Правильно ли я сделал, о Мать Созвездий? — Если ты украл ребенка из лагеря, где полно машин, — сказал дивный голос, — тогда это были люди с юга; они не снесут этого так безропотно, как фермеры. |
