Они возвращались в Беверли-Хиллз. Вдоль дороги лениво покачивали зелеными макушками пальмы, словно поддразнивая облака.

Взгляд Доун упал на боковое зеркало — что-то не то. Что делает Кико?! Телепат поднес к губам таблетку. Глаза девушки затуманились.

— Тебе это правда нужно?

Кико нерешительно замер, смущенный непрошеным свидетелем. Она выжидающе глядела на коллегу. Наконец он взорвался:

— Мое болеутоляющее безопаснее твоего! Смотри куда смотрела!

Следовало бы обидеться на неприятный выпад: Кико намекал на ее привычку искать утешение в сексе. Доун использовала секс как оружие против Эвы, чтобы хоть на время ощущать себя такой же привлекательной и желанной.

Она нехотя отвернулась, понимая, в каком он состоянии. Тем не менее, всю дорогу Доун поглядывала на телепата в зеркало, и он прекрасно знал об этом.

Они подъехали к странному особняку — офису агентства, который выглядел, как гротескный кукольный домик. Ультрафиолетовые лампы мягко подсвечивали выполненный в готическом стиле парадный вход и железный крест над дверью.

Войдя внутрь, все молча разошлись в разные стороны. Кико отправился в постель — ему следовало отдыхать каждый день, хотел он того или нет.

Доун решила поговорить с врачом о прописанных ясновидцу таблетках. У Кико как раз завтра процедуры.

Брейзи отпирала огромную деревянную дверь напротив гостиной. Доун всегда снедало любопытство: что же там за запорами? Как-то удалось рассмотреть голубоватую подсветку и уловить металлический визг. Коллега охраняла святилище так, словно от этого зависела ее жизнь. Чем больше Брейзи секретничала, тем больше распалялся интерес Доун.

С загадочным видом мексиканка прошмыгнула в свой склеп и захлопнула тяжелую дверь. Доун осталась одна.

Черт… Чем бы заняться? Пожалуй, можно позвонить медсестре по поводу лекарств, которые принимал Кико, и поискать через интернет друзей Ли.

Поглощенная этими мыслями, Доун подошла к лестнице.

В комнатах, окутанных постоянным полумраком, царило зловещее молчание. Загадочное место на границе миров, между которыми металась Доун.

Как обычно, по пути наверх, она остановилась у первой картины, висевшей над камином. В раме — безжизненный ландшафт, пустыня. Внезапно на полотне возник образ прекрасной женщины. Доун так и застыла.

Глава 9

Друзья

Не в силах отвести взгляд, охотница, затаив дыхание, наблюдала, как женщина обретала реальные черты. Казалось, но холсту порхала невидимая кисть, наполняя его яркими красками, жизнью и ароматом жасмина: золотистый тюрбан, темные раскосые глаза, смуглая кожа, обнаженные плечи, соскользнувшее шелковое платье… Красавица вернулась домой.

Доун осторожно тронула написанную маслом шею и почувствовала биение пульса, а еще… дрожь — не то смех, не то стон. Она испуганно отдернула руку. Что за чертовщина?

Женщина на картине тоже рассматривала Доун — молчаливо, оценивающе — сквозь полуопущенные ресницы.

На другом конце холла вздохнула, приоткрывшись, дверь в кабинет Голоса. Доун боковым зрением уловила движение — потянул легкий сквозняк — и обернулась, глядя в темную щель, похожую на зрачок чудовища, гипнотизирующего свою жертву.

В комнате зазвенел серебристый смех. Или это игра воображения? Или?… Охотница подняла глаза на картину. Неужели смех шел с холста?

Она провела ладонями по резной раме, сама не зная, что ищет. Встроенные звуковые устройства? Маловероятно. Переливы чужого смеха невыносимо раздражали.

«Доун!» — хихикнул мелодичный женский голос с иностранным акцентом.

Девушка отпрянула от портрета. Оклик прозвучал в ее сознании, впрочем, это не означало, что он не исходил от картины.