в два раза больше! Надо спросить у нашего сенсея его мнение.

Стас не стал ничего говорить, но уже подозревая, что услышит.

– Ну и чего яйца мнете? Ну и титьки заодно, – последнее предназначалось Мэй. Та уже не смущалась от подобного, привыкнув к грубоватому юмору и словечкам мастера. – Идите и убейте всех. Разотрите в порошок и развейте по ветру. Не посрамите имя вашего сенсея.

– Так точно! – ученики уже собирались атаковать лагерь, как раздался вкрадчивый голос землянина.

– Мастер Джун, позвольте мне перед атакой произвести некоторые приготовления? В конце концов мы же воители, а не самураи, чтобы лезть с катаной наголо на врага.

– Так и знал, что всю радость высосешь, – буркнул помрачневший Джун. – Ладно, делай, что хочешь, но чтобы через несколько часов те воители были мертвы!

– Положитесь на меня, – жутко улыбнулся Стас, посмотрев на подползшую Леви. Та немедленно ответила таким же хитрым выражением мордочки.

*****

– Пацан, а ну иди сюда! – старший в их банде воителей отступников повелительно махнул Киочи рукой. Вот только поганенькая ухмылка и стоявшие рядом прихлебалы наполняли душу паренька дикой тоской.

– Иду, Мазэо-сама, – обреченно пробормотал он, тащась к двадцати пятилетнему предводителю банды разбойников.

Пятнадцатилетний Киочи был самым молодым среди группы воителей изгнанников. У каждого из них была своя история, но кое-что их всех объединяло.

Если их поймают охотники за головами или воители из родных селений, то судьба у них будет незавидной.

В конце концов они были обычными низшими воителями и особых сил не было.

Истории у них тоже были так себе. Кто-то пожадничал и украл у товарищей, успев вовремя слинять, когда махинации вскрылись. Кто-то наоборот убил за добычу. Третий испугался и нарушил приказ, после чего, не дожидаясь смерти, ушел.

К своему огорчению Киочи относился к последнему. Правда, его собственной вины в этом было немного.

Их отряд изначально был принесен в жертву, и он должен был умереть вместе с остальными, пока настоящий отряд обходил врагов со спины.

Вот только Киочи захотел жить и когда все его товарищи погибали и выхода не было он бросился прочь. И ему бы настал конец, если бы засадный отряд не ударил прямо в эту же секунду.

Теперь у Киочи не было клана, так как все отлично видели, что он побежал, что наполняло душу паренька презрением к самому себе.

Он давно бы прервал это существование, но что-то ему постоянно мешало.

Вытянувшись перед скалящимся Мазэо юный воитель ожидал уже привычных насмешек, но что-то пошло не так.

– Ой, больно-то как, – один из кушавших бандитов схватился за живот и, сделав пару шагов, рухнул на колени, после чего принялся кататься по земле от боли. – А-а-а! – выл он на одной ноте.

Спустя секунду ноги уже второго бандита подкосились и воздух огласил второй крик.

И вот уже со всех сторон раздаются дикие вопли агонии.

– Нападение! – взревел главарь, яростно оглядываясь и выискивая врагов.

Киочи испуганно вытащил клинок, нервно оглядываясь вокруг. В его голове проносились самые жуткие видения.

«Охотники за головами?! Неужели они нас нашли?! Я не хочу так умирать!» – мальчишка был в ужасе, ведь всем было отлично известна жестокость охотников.

Клановые воители ее даже поощряли, чтобы возможные отступники знали, какое наказание их будет ждать.

«Или это мой клан?!» – Киочи затруднялся ответить, что было хуже, охотники или решившие наказать соотечественники.

Но додумать эту мысль Киочи не успел. Не иначе, как благодаря шестому чувству, он успел броситься в сторону.