А почему ты этого сама не сделаешь?   вскипел Рэми.   Почему ты сама его не убьешь?

  Не мое место занимает вождь,   холодно ответила хранительница.   Никогда такого не было, чтобы вождь был аж настолько слаб, никогда не было такого, чтобы судьба ошибалась. По закону Виссавии я не имею права даже пальцем его тронуть, богиня не даст... но тебе   даст. Потому как ты   последняя надежда Виссавии. Последний мужчина в роду, и если умрешь и ты, и вождь, то клан раздерет борьба за власть. Виссавия этого никогда не допустит.

  Значит, мне все можно, как и ему?   засмеялся Рэми.   И я могу делать все, что хочу, только потому что я наследник? Ты... ты... ненавижу вас, слышишь! Презираю! Ты и твоя богиня так же слабы, как и вождь!

  А ты молод, мой мальчик. Многого не понимаешь. Вождю всегда было все можно. Но раньше у вождей были какие то границы, за которые они никогда не заходили. Вождь никогда не убивал без причины. Вождь никогда не наслаждался убийством. Ты ведь не наслаждаешься... ты истинный вождь Виссавии.

  Но ты заставляешь меня убить!

  Я заставляю тебя быть сильным и принять непростое, но необходимое решение,   поправила хранительница, все так же не повышая голоса.   Рэми, пойми, это необходимо. Это единственный шанс клана, Рины... и Мираниса. Без силы вождя тебе никогда не одолеть Алкадия. А здесь вы оставаться не можете... другим способом защитить принца я не могу... решай...

Решай...

Рэми сглотнул. Что тут решать?

  Рина носит ребенка Армана.

Рэми содрогнулся. Она читает его мысли, читает его чувства, знает, где тронуть, где надавить, чтобы Рэми ей подчинился, сделал так, как она хочет. А чего хочет сам Рэми?

  Я никогда не убивал хладнокровно,   сказал он.

  Иногда приходится,   ответила хранительница.   Элизар или Миранис, Рина, Арман, их неродившийся ребенок, потом будет Алкадий или Миранис. Не убьешь вовремя, потеряешь кого то из них.

  В Элизаре течет та же кровь, что и во мне.

  Он   ошибка судьбы.

  А если и я? Ошибка?

  Время покажет,   честно ответила хранительница.

  Ты убила моего неродившегося сына, чтобы я выжил. Ты готова убить Элизара, чтобы...

  ... выжил Миранис. А вместе с ним   ты. Такова жизнь и пора повзрослеть... вождь.

  Элизар силен. Что будет, если он убьет меня? Ты меня возродишь, и мы попробуем снова?

  Ты до сих пор не понял? С тех пор, как он тебя убил, он потерял расположение богини. Он думает, что вождь   он, но вождь   ты. Пожертвовав собой, дав себя убить, ты уже выиграл... он уже мертв. Осталось за малым.

За малым... Воткнуть ему нож в спину.

Рэми ненавидел богиню, за то, что поставила его перед выбором. Но еще больше он ненавидел себя, потому что выбрал убийство.

  Возьми!

Не поднимая глаз, Рэми сомкнул пальцы на прохладной рукояти кинжала.

В замке вождя было прохладно. Буря за окном уже приутихла и теперь лишь тихонько всхлипывала, царапая стекла ветвями деревьев.

Рэми криво улыбнулся: в менее подходящее время хранительница его перенести не могла: все тот же стол, все та же раскрытая книга, все та же медленно догорающая свеча.

Рэми задумчиво подошел к столу, провел кончиками пальцев по прохладной, глянцевой поверхности. Пальцы почувствовали что то липкое   кровь еще не успела до конца высохнуть   и почему то тихое до этого море силы внутри томительно отозвалось, узнавая не саму кровь, а застывшее в ней дыхание смерти.