Евгений встал в центр, чтобы видеть всех, сложил пальцы в замок на животе и заговорил.

— Итак, друзья! С каждым из вас я уже обсудил детали нашего приключения, поэтому излагать все еще раз не вижу смысла. Давайте просто познакомимся…

(…И тут темнота вокруг меня будто наполнилась светлячками. Воздух заискрился, свет ударил в глаза. И я, такой жалкий, падающий в бездну сознания, зажмурился, чувствуя, как по щекам текут слезы. А память разрывала темноту, выкарабкивалась, выбиралась. Хлестала меня по щекам ледяными воспоминаниями. Вспоминай! Вспоминай! Я открыл глаза и увидел, что в бледном искрящемся свете мимо меня летят вверх люди-призраки. Тоже светящиеся. Частично прозрачные. Молчаливые и безразличные. И я вдруг вспомнил каждого из них. По-настоящему вспомнил!)

— Это Анна Николаевна, — сказал Евгений Украинцев, — очень хороший фотограф. Как и все вы здесь, впрочем. Мария Станиславовна. Приехала к нам из славного города Питера. Уже три года как живет в Москве. Далее, кто там у нас? Артем Львович, не прячьтесь. Прошу любить и жаловать. Отличный пейзажист. Незаменимый человек в нашей поездке.

(О, память! Предательница! Я содрогнулся от хлестких ударов воспоминаний.)

Евгений представил остальных участников. В памяти не всплыли имена остальных, но, должно быть, время само определило, кого мне помнить, а кого нет. Мы пили крепкий душистый кофе с корицей и обсуждали детали поездки. Евгений возбужденно делился планами, и был чрезвычайно убедителен. От его будоражащей энергии заряжались все. Я представлял эту удивительную поездку по стране, и мне казалось, что это лучший способ покинуть начинавшую надоедать Москву и действительно развеяться. А то что-то подустал от работы, честное слово.

Вечером мы обсудили все с Аленкой. Она загрустила. А я, не видя этого, упивался предвкушением путешествия, собирал вещи, готовился к отъезду. Весенний дождь шелестел за окном. Аленка стояла, глядя на улицу, и, когда я подошел сзади и обнял ее, почувствовал запах ее кожи, Аленка предложила плюнуть на все и поехать вдвоем куда-нибудь в далекое-далекое путешествие. Только вдвоем, чтобы никого больше. Как раньше, когда я еще не был знаменит, а она училась в университете, и целый мир лежал у нас перед ногами.

— Ну, пойми же, это работа, — бормотал я, не желая расставаться со сладким привкусом зарождающегося приключения, — живем только раз. Сейчас я заработаю достаточно, чтобы мы больше никогда не работали. Заработаю столько, чтобы мы могли себе позволить делать все, что хотим, а не то, что надо.

— Ты и сейчас можешь себе это позволить, — отвечала она, глядя в окно.

— Не расстраивайся, солнышко, — шептал я, — это ненадолго…

(Я был так слеп!)

Поездка затянулась на год с небольшим.

Сначала Евгений арендовал автобус, по которому мы исколесили пол страны. Дикое путешествие, которое могло понравиться только людям, фанатично преданным своей профессии. Мы ехали от Москвы до Владивостока, ночуя в гостиницах каких-то маленьких городов, названия которых давно стерлись из памяти. В гостиницах, где из кранов в душе лилась только холодная вода. В гостиницах, где на завтрак готовили яичницу с черной подгорелой коркой по краям. В гостиницах, где от постельного белья пахло дешевым стиральным порошком, а под кроватью легко можно было найти использованный презерватив. Все это возбуждало воображение. Радовало. Заставляло корчиться на полу с фотоаппаратом, набивая кадр за кадром. Треснутое зеркало в ванной комнате вызывало в нас чувство восторга. Мигающая лампа на лестничном пролете порождала очередные щелчки фотоаппаратов. Словно кучка школьников, которых впервые в жизни вывезли за пределы родной деревни, мы глазели на мир вокруг, раскрыв рты. И во всем обыкновенном умудрялись увидеть необыкновенное.