— Сейчас вы увидите дом, — объявил начальник полиции. — Это одна из главных достопримечательностей графства наряду с Замком Лидс. Конечно, не такой большой, но впечатляет.

Он не преувеличил. На террасе, возвышаясь над парком, где водились дикие олени, стоял великолепный дом. Он был построен во времена Джона Ивлина, и этот тонкий знаток архитектуры наверняка не нашел бы в нем ни единого изъяна. Доведись ему здесь бывать, он бы описал его как превосходный целостный ансамбль, сияющий как драгоценная диадема. Такое сравнение было бы здесь весьма уместно, подумал Аллейн, поскольку в лучах послеполуденного солнца здание действительно сияло как драгоценный камень в обрамлении зеленого бархата деревьев.

— Бог мой, — воскликнул Найджел, — никогда не думал, что дом такой великолепный! Даже не верится, что теперь он принадлежит Лампри.

— А разве лорд Чарльз не здесь родился? — спросил Аллейн.

— Ну да, конечно, он родился здесь. Но домом нельзя не восхищаться. — Найджел машинально поправил галстук.

— Я предупредил слуг о вашем приезде, — сообщил начальник полиции. — Уверен, они с утра суетятся.

Однако никаких признаков суеты в доме они не обнаружили. Дворецкий и экономка были растеряны. О смерти хозяина они узнали из местной газеты и теперь ждали указаний из Лондона. Аллейн посоветовал им позвонить Лампри. Он показал ордер на обыск и принялся за работу. Конечно, на тщательный осмотр места потребовалась бы неделя, но инспектор надеялся на удачу. Оказалось, секретарь лорда Вузервуда уехал в отпуск, но Аллейн о его отсутствии не жалел. Он потребовал показать ему комнаты, где лорд Вузервуд бывал чаще всего. То есть кабинет и библиотеку. Фокс отправился в гардеробную покойного лорда, расположенную в дальнем крыле. Найджел взялся беседовать с экономкой, вроде брал интервью.

Аллейн привез с собой связку ключей, взятых у покойного лорда. В библиотеке один из них подошел к замку великолепного бюро эпохи короля Якова. Оно было забито разными бумагами и связками писем. Вздохнув, инспектор принялся их разбирать, время от времени поглядывая в окно на замечательный пейзаж.

К сожалению, ничего интересного узнать не удалось. Большинство писем были от лорда Чарльза, в которых он просил денег. Под каждым красовался краткий комментарий адресата, сделанный синим карандашом. «Дан ответ 5.10.38. Отказ», «Дан ответ 12.11.39. Категорический отказ». Но письма от лорда Чарльза все шли и шли. А за ними методично следовали категорические отказы. Покойный лорд не баловал брата разнообразием ответов. Правда, встречались исключения. Под письмом из Новой Зеландии синим карандашом значилось: «Дан ответ 4.03.33. 500 фунтов». Было еще одно письмо, написанное чуть ранее, с такой же припиской. Значит, помощь от брата лорд Чарльз получал лишь дважды. Не густо.

Были там также письма от леди Кэтрин Лоуб, которая напоминала племяннику о его долге помогать бедным и требовала пожертвований. Под этими письмами значилось лишь краткое «Нет». В одной из пачек старых писем инспектору встретилось извещение из клиники для душевнобольных в Девоне, где говорилось, что состояние леди Вузервуд немного улучшилось. Он записал адрес.

Добыча Фокса, как нередко бывало, оказалась интереснее.

Это было уже ближе к вечеру, когда начало темнеть. Аллейн, сидя на корточках, копался в нижнем ящике бюро. Открылась дверь, и на пороге возник детектив Фокс, держа на ладони небольшой предмет. Разглядеть его удалось, лишь когда детектив приблизился и молча положил предмет на ковер.

Это была маленькая уродливая фигурка, неумело слепленная из неизвестного материала желтоватого цвета. Она изображала мужчину в черном пиджаке и серых брюках. К сплюснутой голове были прилеплены несколько седых волосков.