— А что за важную информацию он у тебя узнал?

— Насчет шампура, который лежал в прихожей, а потом куда-то исчез. Аллейн сказал, что я очень ценный свидетель.

К Роберте подошел Генри.

— Уже половина шестого. Нам пора на дежурство.

Обратная дорогая на Браммел-стрит была не такой интересной. Генри занял немного денег у няни и взял такси. В машине они молчали, каждый думал о своем. Роберту тревожила ночь, которую им предстояло провести в этом мрачном доме. Тем более что туда должны были привезти дядю Г. Хотя тетя В. так до сих пор не появилась, Роберта боялась, что она придет в библиотеку и будет молча сидеть и таращиться на них. А потом, когда придет время ложиться спать, тетя с безумным блеском в глазах начнет требовать, чтобы они зашли посмотреть на него.

Роберте захотелось, чтобы дождь наконец перестал и выглянувшее вечернее солнце хотя бы немного согрело мрачную Браммел-стрит. В первый раз с момента приезда в Англию она почувствовала себя одинокой и решила после ужина написать письмо своей пожилой тетушке, которая наверняка уже узнала о происшествии из газет.

Как будто прочитав ее мысли, Генри остановил такси, чтобы купить газету.

— Это издание, где работает Найджел, — пояснил он. — Посмотрим, что они написали.

Там было много фотографий, в том числе и та, которую успел щелкнуть репортер, когда они выходили из дома. Роберте фотография не понравилась, они выглядели на ней бледными и осунувшимися. Но Генри материалы похвалил. Сказал, что Найджел оградил их от многих неприятностей.

Тем временем такси подъехало к дому. Они вылезли, оставив газету в машине.

В доме явно что-то произошло, это сразу чувствовалось. Везде пахло цветами, по ступенькам взбегала горничная с охапкой лилий. Открывший дверь дворецкий Моффат сообщил, что из усадьбы утренним поездом сюда выехали несколько слуг.

— Но мы и без них неплохо справились, милорд. Все готово. Цветы привезли очень красивые.

— А где он будет? — спросил Генри.

— В Зеленой гостиной, милорд. На втором этаже.

— Его поместят наверху?

— Так распорядилась ее светлость, милорд.

— А ее светлость будет обедать?

— Не внизу, милорд. В своей комнате.

— Как она себя чувствует?

— Мисс Тинкертон сказала, что не очень хорошо. С вами будет обедать патронажная сестра, если вы не возражаете, милорд.

— Господи, конечно, — сказал Генри.

В дальнем конце холла из мрака появилась горничная Тинкертон. Генри ее окликнул, спросил о здоровье хозяйки. Она, почему-то все время оглядываясь, отвечала шепотом. Самочувствие леди Вузервуд было неважным. Ее светлость ведет себя беспокойно и странно. Ответив на вопросы, горничная растворилась в темноте.

— Беспокойно и странно, — мрачно повторил Генри. — То есть успокаиваться тетя не желает.

В глубине холла часы пробили шесть.

В этот момент в усадьбе Вузервудов, в спальне хозяйки Аллейн оторвался от чтения «Трактата о демонах» и посмотрел на детектива.

— Фокс, сколько человек вы оставили в доме на Браммел-стрит?

— Одного, сэр. Кемпбелла. Но за домом ведется наблюдение. А что-то не так, сэр?

Аллейн ткнул пальцем в текст.

— Прочтите это.

Фокс надел очки и, склонившись над текстом, прочел вслух:

— В книге второй описаны различные виды колдовства и все прочее, связанное с этим.

— Продолжайте.

— Глава первая. Усыпляющие заговоры. — Детектив монотонно прочитал несколько абзацев, как будто это был полицейский протокол, пока Аллейн его не остановил.