|
Мегрэ молчал. Засунув руки в карманы пальто, он обвел бистро мрачным взглядом. Хозяин пытался оправдаться: - Клянусь вам, комиссар, мы все... Мегрэ жестом приказал ему замолчать. Подошел к молодому арабу и неторопливо оглядел его с головы до ног. Лицо араба стало землистым. - Значит, теперь ты работаешь? - Да. У Ситроэна. Я... - А что пребывание в Париже тебе запрещено, это ничего не значит, так? И Мегрэ сделал полицейскому знак, означавший: "Увести!" - Комиссар! Я все объясню! Я ничего плохого не делал... - закричал араб, но Мегрэ его не слушал. У одного поляка документы оказались не в порядке. - Увести! Проверка документов была окончена. Мегрэ подобрал пистолет Дюфура. Рядом валялась стреляная гильза. Пол был покрыт осколками разбитой бутылки и электрической лампочки. Злополучная газета была разорвана, на ней темнели два кровавых пятна. Подошел Люкас. - Что с ними делать? - Отпусти. Мегрэ и Люкас уселись в углу. Четверть часа спустя вернулся Жанвье, выпачканный с ног до головы. На его макинтоше темнели какие-то пятна. Все было ясно без слов. Жанвье молча сел рядом с ними. Мегрэ, казалось, о чем-то задумался, устремив отсутствующий взгляд на стойку. Хозяин стоял за ней с покорным, но недовольным видом. - Дайте-ка нам рому... - сказал наконец Мегрэ. Он опять поискал в карманах трубку. - У тебя не найдется сигареты? - со вздохом обратился он к Жанвье. Жанвье хотел что-то сказать, но увидев, что широкие плечи комиссара опустились, засопел и отвернулся. В эту минуту следователь Комельо в своей квартире на Марсовом поле председательствовал за обеденным столом на двадцать персон. После обеда предполагался небольшой танцевальный вечер. Что же касается инспектора Дюфура, то он лежал на операционном столе в больнице на улице Гренель. Неторопливо натягивая халат, хирург косился на спиртовку, на которой кипели инструменты. Дюфур лежал на спине и не мог видеть ничего, кроме потолка. - Скажите, доктор, шрама не останется?.. И череп у меня цел, не правда ли?.. - Конечно, цел. Останутся разве что пятнышки от швов. - А волосы отрастут, доктор? Вы в этом уверены? Хирург взял сияющий сталью инструмент и сделал знак, чтобы пациента держали покрепче. Дюфур задохнулся в крике. 4. Штаб-квартира Мегрэ не шелохнулся, не дрогнул. Ни единым жестом не проявил и тени нетерпения или протеста. Сосредоточенно, с окаменевшим лицом, спокойно и вежливо он выслушал все до конца. Лишь в те моменты, когда г-н Комельо употреблял особенно сильные выражения, кадык комиссара вздрагивал. Изящный следователь взбешенно бегал по кабинету и высказывался так громко, что в коридоре трепетали и ежились свидетели, вызванные на допрос. Обрывки разговора, безусловно, долетали до них. Иногда следователь хватал со стола какой-нибудь предмет, вертел его в руках и яростно бросал на прежнее место. Сконфуженный письмоводитель старательно отводил глаза в сторону. А Мегрэ, неподвижный и огромный - выше следователя на полторы головы, - спокойно дожидался конца. Наконец, кинув в лицо Мегрэ особенно едкий упрек, Комельо умолк, взглянул на комиссара и отвернулся. |
