|
Странно, но я никогда вас здесь не видел. Кстати, говорят, что... - Что? - Ну, вы знаете. Говорят, что убийца... - Ба! Вам-то чего беспокоиться? Кросби на мгновение остановил на Мегрэ пристальный взгляд. - Идемте к нам. Доставьте нам удовольствие, выпейте с нами. Жена будет очень рада... Позвольте представить вам фрекен Эдну Рейхберг, дочь стокгольмского бумажного фабриканта. В прошлом году на конькобежных состязаниях в Шамони она заняла первое место. Эдна, это комиссар Мегрэ. Знакомьтесь. Русская в черном костюме по-прежнему не отрывала глаз от газеты. Рыжеволосый о чем-то задумался. Пустой горшочек, вылизанный до блеска, стоял перед ним. Полузакрыв глаза, рыжий смотрел вдаль. Эдна Рейхберг едва процедила: - Очень приятно. Она пожала руку Мегрэ и тут же заговорила по-английски с м-с Кросби. Уильям Кросби извинился: - Простите, комиссар, меня зовут к телефону... Приготовь два виски, Боб, я сейчас вернусь... Вы позволите, господин Мегрэ? На улице в сером свете дня сияла лаком и никелем машина Кросби. Вдруг из-за кузова появилась жалкая фигура. Волоча ногу, оборванец подошел к бару и остановился у вращающейся двери. Он пытался взглядом отыскать кого-то в толпе посетителей, но появился официант и отогнал его. Вся полиция Франции разыскивала беглеца из тюрьмы Сайте. А он был здесь, рядом, в десяти шагах от комиссара Мегрэ! 5. Любитель икры Мегрэ не двинулся с места, даже не вздрогнул. Рядом с ним м-с Кросби и шведка пили коктейли и болтали по-английски. В баре было так тесно, что фрекен Рейхберг оказалась почти вплотную прижатой к Мегрэ, и он ощущал каждое движение ее гибкого тела. Из разговора женщин Мегрэ кое-как понял, что некий Хосе в баре "Риц" принялся ухаживать за незнакомой девушкой, а та спросила, не нужно ли ему кокаину. Женщины хохотали. Уильям Кросби вышел из телефонной будки и опять извинился: Французский туристский и горно-спортивный центр в предгорьях Альп. „ - Простите, комиссар. Это по поводу машины, я хочу ее продать и купить другую. Он налил в стаканы содовую. - Ваше здоровье! За окном снова появилась нелепая фигура смертника. Казалось, он, как птица, кружит вокруг бара. Жозеф Эртен был без шапки, по-видимому, потерял ее, когда удирал из "Белой цапли". Волосы его были в тюрьме коротко подстрижены, и поэтому большие оттопыренные уши казались еще уродливее. Ботинки потеряли форму и были покрыты пылью. А костюм! Где ночевал Эртен, что его костюм стал таким грязным и мятым? Если бы Жозеф Эртен протянул руку, его присутствие здесь, у бара, сразу стало бы вполне объяснимо: он выглядел именно так, как должен выглядеть опустившийся и жалкий нищий. Но он не протягивал руки, не продавал ни шнурков, ни карандашей. Он безвольно двигался вместе с толпой, проносившей его мимо бара, и возвращался снова, с другой стороны, словно поднимался по реке против течения. Щеки Эртена заросли темной щетиной, казалось, он похудел еще больше. Беспокойным и блуждающим взглядом он пристально всматривался внутрь бара сквозь запотевшие окна. Вот Эртен подошел к вертящейся двери, и комиссару даже показалось, что сейчас он войдет в бар. Мегрэ жадно курил. На висках у него выступил пот, нервы напряглись, и он почувствовал, что силы его удесятерились, мысль работала четко. |
