|
Наступил острый момент. Еще совсем недавно у него был вид побежденного, почва ушла из-под ног. Развитие событий ускользнуло от него, и казалось, ничто не позволяло ему надеяться, что нити вновь окажутся в его руках. Мегрэ медленно допил свое виски. Из вежливости Кросби сидел к нему вполоборота, но то и дело вмешивался в разговор жены и Эдны. Странная вещь! Мегрэ, помимо воли и даже не отдавая себе в том отчета, не упускал ничего из происходящего. Множество людей суетились вокруг. Звуки, самые разнообразные, сливались в глухой, как шум морского прибоя, гул. Мегрэ замечал все: цвета, движения, позы. Он видел рыжеволосого, сидевшего перед пустым горшочком, видел Эртена, настойчиво возвращавшегося к дверям, видел улыбку Кросби и гримасу его жены, подкрашивавшей губы, видел размеренные движения бармена Боба, сбивавшего в блестящем шейкере коктейль "Фрип". Он видел посетителей, которые входили и выходили, слышал, о чем они говорят между собой. - Значит, вечером здесь же? - Постарайся привести с собой Леа... Бар постепенно пустел. Было половина второго, из соседнего зала доносился звон вилок. Кросби положил на стойку стофранковый билет. - Вы остаетесь? - спросил он у комиссара. Эртена он не замечал. Но сейчас, на улице, они столкнутся. Мегрэ с почти болезненным нетерпением ожидал этой секунды. М-с Кросби и Эдна кивнули ему на прощание и улыбнулись. Сейчас Жозеф Эртен находился в двух метрах от двери бара. Было видно, что в одном из его ботинок нет шнурка. В любую минуту к нему мог подойти полицейский и спросить документы или предложить пройти отсюда. Дверь повернулась. Кросби, без шляпы, вышел первым. Обе женщины шли за ним, смеясь над шуткой, которую отпустила одна из них. Ничего не случилось. Ровно ничего. Жозеф Эртен обратил на американца не больше внимания, чем на остальных прохожих. А Кросби и женщины даже не взглянули на него. Все трое сели в машину, хлопнула дверца. Из бара выплеснулась новая волна посетителей, она отнесла Эртена в сторону, но он тут же снова оказался у дверей. И вдруг в зеркале Мегрэ увидел чье-то лицо: горящие глаза под густыми бровями и чуть заметную презрительную усмешку. Веки тут же опустились на эти чересчур выразительные глаза. Но было поздно - Мегрэ уже понял, что ирония незнакомца относится к нему. Поразивший его взгляд мог принадлежать только одному человеку - рыжеволосому посетителю, который ел йогурт. Теперь он сидел, ни на кого не глядя. Англичанин, который читал "Тайме", вышел из бара, больше у стойки не осталось никого. Боб громко объявил: - Я пошел завтракать. Два его помощника торопливо вытирали красное дерево стойки, убирали стаканы и початые блюда с маслинами и жареным картофелем. За столами все еще сидели два человека - русская в черном костюме и рыжеволосый. Казалось, они не замечают, что бар опустел. Жозеф Эртен продолжал бродить около дверей. Он был так бледен и жалок, что один из официантов, посмотрев на него в окно, сказал комиссару: - Еще один эпилептик. Можно подумать, они нарочно устраивают припадки в самых людных местах. Надо сказать швейцару, чтобы прогнал его. - Не надо. Рыжеволосый мог услышать, поэтому Мегрэ понизил голос и тихо и внятно добавил: - Позвоните в полицию. Скажите, что комиссар Мегрэ просит прислать сюда людей, желательно Люкаса и Жанвье. |
