|
В авангарде – Скуба (специалист по местности), Агилмунд с Ахвизрой (специалисты по устранению “помех”) и Коршунов (специалист по удаче). Алексей предпочел бы уступить эту честь Скулди, искренне полагая, что от герула в случае силовых действий проку будет больше, но спорить не стал. Скулди и Агилмунд буквально за полминуты обсудили порядок взаимодействия. Похоже, им не в первый раз приходилось действовать вместе. Затем авангард двинулся вперед.
Им повезло. Сарматы разбили свой лагерь вне поселка, на высоком берегу. И лошади их паслись здесь же, неподалеку, создавая необходимый уровень шума. Дозорные, однако, были выставлены вне пределов лагеря и очень грамотно: в условиях полной темноты ни за что не разглядишь. Их и не разглядели – учуяли. В прямом смысле. Нюх у гревтунгов был натурально собачий. Учуяли и дали знак борану с Коршуновым: мол, ждите, сейчас разберемся. Что было дальше, Коршунов не видел. Увидел результат: двух связанных часовых (живых!) с заткнутыми ртами и частично разоблаченных. Последовало краткое совещание: стоит ли оттащить пленных подальше и допросить? Решили: не стоит. Вдруг их тем временем хватятся? Так что связанных отволокли шагов на двадцать и оставили. Затем Агилмунд предложил Скубе и Коршунову облачиться в сарматский прикид – “костяную” броню и островерхие шлемы. Трофейный доспех оказался Коршунову длинноват, а плотному борану – тесен. Но мысль была правильная. Дальше двинулись так: Алексей и Скуба – открыто, во весь рост, Агилмунд и Ахвизра – скрытно, чуть ли не по‑пластунски. Лагерь сарматов выглядел куда более организованным, чем лагерь союзников. На взгляд Коршунова. А вот с охраной дело обстояло неважно. Чужаков никто не опознал. Шатров в лагере было немного: большинство воинов спали на войлоке, прямо под открытым небом. Кое‑где горели костры. Но около них сидели не дозорные, а те, кому не спалось. “Диверсантов” пару раз окликнули. Выручило то, что Скуба прилично знал язык и сумел отболтаться. Коршунов обратил внимание, что бодрствующие у костров выглядят мрачновато. А ведь вроде бы не с чего. Победить не победили, но и поражением сарматов результат сегодняшней битвы назвать нельзя. Впрочем, может быть, они по жизни такие смурные. Откуда Алексею знать? Да и не важно. Перед ним стоял вопрос посложнее: как найти черную кошку в темной комнате. При отсутствии уверенности, что она там есть. Ведь это его личное предположение, что сарматы захватили Красного в плен. С тем же успехом они могли прирезать вождя гепидов и выкинуть его в реку. Скуба тронул Коршунова за руку: полог одного из шатров откинулся. Наружу вышел человек в накинутом на плечи халате. Золотое шитье сверкнуло в отсвете костра, разожженного неподалеку от входа. Человек неторопливо спустился вниз, к реке. Коршунов и Скуба двинулись вслед за ним. Краем глаза Алексей уловил тень, скользнувшую между чахлых береговых ив. Ахвизра или Агилмунд? Громкое журчание. Человек в богатом халате, подойдя к самому краю берега, пустил мощную струю прямо в реку. Кусты слева, справа – лохматая ива. Внизу – узкая полоска песка, камыши, илистое дно. Коршунов и Скуба встали между берегом и шатром, заслонив человека в халате от взглядов тех, кто сидел у костра. Серая тень метнулась из камышей. Схваченный за ноги, человек потерял равновесие... Коршунов шумно откашлялся... И тут сдернутый вниз сармат заорал. Черт! Коршунов бросился к берегу и увидел, что сармат, голый по пояс (свой роскошный халат он потерял), борется с кем‑то... И еще одно тело темнеет на песке. Проклятье! Не раздумывая, Коршунов спрыгнул вниз и с резким выдохом вставил сармату кулаком в затылок. Тот обмяк. – Беги, Аласейа! – гаркнул Аглимунд (это он боролся с сарматом), выдергивая из ножен меч. – Беги! Наверху зашумел потревоженный человеческий муравейник. |
