Скрипнув зубами, Дэниел сделал знак высадившему своих пассажиров таксисту и, сев в автомобиль, велел ехать в «Трейд юнион сентр».

Решено. Он не станет тратить время на поездку домой, а просто купит новые брюки по дороге в банк. Времени на это уйдет куда меньше и тогда у них с Кевином будет еще шанс сходить на бейсбольный матч. Свое согласие он дал еще месяц назад и был уверен, что Кевин с нетерпением ждет сегодняшнего вечера.

Глядя невидящим взглядом на пробегавший за окном автомобиля пейзаж, Джессика пыталась понять, почему никто не встретил ее в аэропорту, но всякий раз, найдя правдоподобное объяснение, сама же отметала его в сторону. И если отсутствию Эдварда она могла найти какое-то объяснение, то отсутствие отца не вписывалось ни в одну логическую схему. Сколько Джессика помнила себя, отец всегда был рядом. О погибшей много лет назад в автокатастрофе матери сохранились лишь отрывочные воспоминания, и все, что она знала и чувствовала по отношению к ней, было воспринято через рассказы о ней отца. Это он, Ричард Крафт, научил ее ездить на лошади, водить машину, жарить мясо на углях и находить на небе нужное созвездие. Это с ним она могла часами бродить по побережью, слушать ворчание накатывающих на берег волн и мечтать о том, как сложится ее дальнейшая жизнь. И это ему она могла рассказать о том, о чем не смогла бы поведать даже Салли Кортни, хотя и дружила с ней с детства. Никто не понимал ее так, как отец, и, гадая о причине его отсутствия, Джессика испытывала все большее волнение. Сейчас ей хотелось одного: убедиться, что отец жив и здоров, все же остальное, отодвинувшись на задний план, показалось вдруг мелким и ненужным.

Проехав поворот на Солсбери, такси устремилось к Ривердейлу, и, заметив знакомый с детства пейзаж, Джессика в волнении сжала сцепленные пальцы рук.

Только бы ничего не случилось с отцом! — набатом стучало у нее в голове, и, подгоняя время, она мысленно уже взбегала по ступенькам родного дома.

К Ривердейлу такси подъехало уже в сумерках. До «Фледжберри-хауз» оставалось уже не больше двухсот ярдов, и, глядя в окно, Джессика в нетерпении пыталась разглядеть сквозь плотный слой листвы льющийся из окон свет. Но, как она ни вглядывалось, все пространство вокруг уже выступившего из-за деревьев дома было погружено во тьму.

Въехав на подъездную дорожку, такси остановилось у парадного входа. Расплатившись с водителем, Джессика еще несколько бесконечно долгих секунд стояла, оглушенная царившей вокруг тишиной. Все окна огромного дома были темны, и ни один, даже самый крохотный луч не пробивался сквозь плотную ткань штор или опущенные жалюзи. Страх вновь холодной рукой сжал ей сердце. Опустив сумку на покрытую мелким гравием дорожку, она бросилась к торцу дома в надежде увидеть свет в одном из окон отцовского кабинета. Ее надежды оправдались. Крохотный, едва заметный луч все же выбивался сквозь щелку между шторами, и, увидев его, Джессика едва не заплакала от радости. Бросившись назад, она стремительно взлетела по ступеням высокого крыльца и, не переводя дыхания, дернула на себя ручку двери. Невероятно, но обычно открытая в это время суток дверь была на этот раз заперта!

После того что произошло с ней за этот день, запертая дверь была самой малой неприятностью. Нажимая на кнопку звонка, она слышала, как затихают вдали зовущие обитателей дома звуки, и только спустя несколько бесконечно долгих минут услышала робкие, едва различимые шаги.

Ну наконец-то! — пронеслось у нее в голове. Наверняка это Ланьи! Он, конечно, достаточно стар, но не до такой же степени, чтобы не открыть ей дверь!

Бесконечно медленно, словно каждый шаг давался его обладателю с огромным трудом, шаги приближались к двери, и, напряженно вслушиваясь в едва различимые звуки, Джессика готова была кричать от нетерпения. Наконец дверь приоткрылась, и в скупом свете бра она увидела сгорбленного, с потухшим взглядом старика, в котором с величайшим трудом узнала своего отца.