Дела в мире тоже развивались крайне неблагополучно. Узнав о том, что 14 июня немцы вошли в Париж, Кэра онемела от ужаса. Трудно было вообразить, что над городом с Эйфелевой башней, в котором она бывала столько раз, теперь развевается свастика, а большая часть Франции оккупирована.

Этот день, когда Францию заняли немцы, Кэра не сможет забыть никогда. Она как раз завтракала с бедняжкой Кри-Кри, которая не только потеряла на этой войне любимого мужа, но теперь оказалась отрезана от родных и близких, которые жили в Нэнси.

Час или два Кэра пыталась утешить эмоциональную француженку.

– У тебя по крайней мере будет ребенок от Робина, – напомнила она. – А у меня вообще ничего не осталось в жизни…

Очень скоро ей придется истребить саму память о Ричарде, который сделается мужем Филиппы Спайрз, которая, конечно, не замедлит нарожать ему детей…

Утром 28 июня Кэре некогда было жалеть себя. Нужно было бороться за существование. Предстояло встретиться с двумя менеджерами, которые в прошлом неплохо к ней относились. Она должна была сама найти себе работу, поскольку Крис Кэмбелл до сих пор не смог пристроить ее в кабаре.

С падением Франции дела в шоу-бизнесе пошли совсем плохо. До Кэры доходили слухи, что буксует даже шоу Адриана Кранна. Что она могла предложить публике? Она могла петь и аккомпанировать себе, но этого было слишком мало. Конечно, у нее еще остались верные поклонники, но настоящий успех сопутствовал ей лишь тогда, когда она могла танцевать.

Кэра решила, что отныне не в состоянии держать Бриджит, и с печальным лицом отправилась на кухню, чтобы поставить об этом в известность служанку. Едва она раскрыла рот, как норвежка залилась слезами и стала умолять, чтобы она ее не выгоняла. Она говорила, что согласна работать даром, но ни за что не покинет свою маленькую госпожу, которая была к ней так добра. Времена наступили ужасные, и одна мысль о том, что придется искать новую хозяйку, приводила норвежку в отчаяние. Она наотрез отказалась увольняться.

Под конец Кэра и сама ударилась в слезы… Правда, потом ей пришлось взять себя в руки и заняться своей прической, маникюром, макияжем, словом, всем тем, что стоило немалых денег, но без чего у актрисы не было никакой надежды получить работу.

Уже к одиннадцати часам утра две из трех запланированных встреч с нужными людьми были отменены, и Кэра прекрасно понимала почему. Для нее просто не было работы, и люди не хотели обременять себя неприятным разговором.

Но одна из встреч все-таки состоялась. Это был разговор с владельцем нескольких агентств, занимавшихся гастрольной деятельностью. Раньше Кэра старалась не иметь дела с этим отвратительным коротышкой, поскольку у него была самая неблаговидная репутация. Она пришла к нему в офис на Шафтсберри авеню. Он предложил ей сигарету, выпить, а потом сделал одно недвусмысленное предложение, от которого она поспешно отказалась.

Босс обиделся и тут же дал понять, что вряд ли у них что-нибудь получится.

– Зря вы о себе такого высокого мнения, – сказал он. – Вы сошли с круга, моя дорогая, и вам бы не мешало быть со мной полюбезнее!

Побледневшая Кэра окинула его презрительным взглядом и молча вышла из офиса.

Она брела сквозь толпу по Шафтсберри авеню, чувствуя, что ее сердце сжимает леденящий страх. Это лишь начало, но падение театральной звезды всегда стремительно… Этот гадкий коротышка, как он осмелился сказать ей, что она сошла с круга?! И все-таки она и сама понимала, что в его словах есть доля правды. Еще вчера она находились на гребне успеха, а сегодня эти людишки, похожие на крыс, не найдут для нее доброго слова…

Обо всем об этом она говорила с Клодом, которого навестила днем в больнице.