Голос полковника напрягся:

— Что за новость?

— Дочь твоя у меня гостит, Юра. Вот напротив в кресле сидит. Напугана, хотя ведет себя достойно. Может, успокоишь? Я ей сказал, что ты должен сделать одно дело, после которого я отпущу ее. Подтверди мои слова!

Генерал передал трубку девушке.

— Оля?

— Папа!

— Не волнуйся, Оля, все будет хорошо. Веди себя спокойно, не пытайся вырваться самостоятельно, это — смерть. Я сделаю все, чтобы тебя завтра же отпустили…

Васильке отнял трубу:

— Поговорили, Юра?

— Поговорили! Ни к чему вы все это затеяли!

— Как знать, Юра, как знать! Делай свое дело, и все, как ты правильно сказал, будет хорошо!

Яковлев спросил:

— Разве я дал повод усомниться во мне?

— Нет! Повода ты не давал, но, как говорится, береженого и бог бережет. Я уже сказал, что мои действия имеют профилактический характер. Вот и все, Юрий Александрович. А насчет дочери не беспокойся, ей будут предоставлены все необходимые условия, по высшему, можно сказать, разряду! Удачи вам там, и как только все закончится, Ольгу отвезут домой. Ты сможешь с ней связаться, я думаю, после обеда.

Генерал отключил связь. Небрежно махнул головой майору Ганину, приказав:

— В подвал ее! В пять утра поднять сюда! Посмотрим, Какая ей выпадет фишка!

Ганин поднял Ольгу и потащил ее за цепь по ступеням в темный подвал, где бросил девушку на бетонный пол.

А генерал, откинувшись в кресле, задремал. Он знал, что если уснет, то ровно в 5.00 проснется непременно.

Так уж был натренирован за долгие годы службы его организм.

А в Чечне в сердцах бросил трубку на кровать полковник Яковлев. Марков, играя в участие, спросил:

— Генерал чем-то недоволен, Юрий Александрович?

— Твое, Марков, какое дело?

— Я просто хотел поддержать вас.

— Я ни в чьей поддержке не нуждаюсь!

— Ну и ладно. Прекратим разговор.

Яковлев проговорил:

— Мне нужно выйти, не могу оставаться здесь.

— Да сколько угодно! Как я понял, генерал взял вас на крючок? А он свое слово держит. Если что задумали, Юрий Александрович, сначала все хорошенько обдумайте и только потом действуйте.

Полковник огрызнулся:

— Не тебе меня учить!

— Эх, полковник, зря в дуру прешь. И чего тебе в жизни не хватает? Не пойму! Иди делай что хочешь! Вся ответственность за акцию на тебе, мне лично ничего не грозит в любом случае, а вот ты, Юрий Александрович, теряешь все! ВСЕ!

Яковлев возмутился:

— С каких это пор ты стал мне «тыкать», майор?

— Да ладно! До этикета ли тебе сейчас? И чего человеку не хватает?

— Чего, спрашиваешь? Воздуха чистого, а не этого смрада, что вокруг вьется! Да тебе никогда этого не понять, майор!

Яковлев вышел на улицу.

Марков проговорил вслед:

— Ну иди, подыши чистым воздухом, чистюля! Недолго тебе осталось дышать им! Смрад, видишь ли, его окружает. Скоро о смраде молить будешь, скотина!

Полковник присел на скамейку спортивного городка, задумался. Этот Василько поистине обладает волчьим чутьем! Только Яковлев решил не выполнить приказ своего шефа, впервые не выполнить, убрав Маркова, как генерал берет в заложницы его дочь. И убьет ее, если колонна в пять часов не выйдет из части. Не сам, конечно, убьет, отдаст своим преданным рексам. А те сначала поиздеваются вволю, а затем обезображенный труп сожгут где-нибудь в топке котельной или просто выбросят на свалку. Это Василько сделает, нет сомнения! Но отпустит ли он Ольгу, если Яковлев выполнит задание?

Тоже вряд ли! И его, Яковлева, сделают «козлом отпущения» за гибель колонны и захват оружия боевиками.