— Мама приехала! Мама приехала!

Дети больше не сдерживали себя и, громко топая, устремились вниз по ступенькам; их восторженные голоса слились с пронзительным ликованием заморского красавца.

Эмма печально ответила мужу:

— Невозможно стереть из памяти трагические судьбы несчастных — Норы и Луизы Пиннер.

— Ты права, моя милая, — отозвался Вариант. Однако, несмотря ни на что, он был преисполнен желания отрешиться от пережитого кошмара. — Одевайся. Давай спустимся вниз и повеселимся вместе с детьми.

Поток ярких солнечных лучей озарял просторный холл, и попугай, раскачиваясь на кольце, поражал детей экзотической роскошью своего оперения. Когда Мегги нагнулась, чтобы засунуть в клетку палец, на лестнице показалась Жозефина. Увидев девочек, она с распростертыми объятиями помчалась им навстречу; бледно-голубой пеньюар вздымался сизым облаком вокруг ее стройной фигуры.

— Дорогие! — восклицала она. — Дорогие, я привезла этого попугая для вас. Это истинный старый джентльмен, разве не так? И у меня еще уйма всяких подарков. Только попробуйте сказать, что не рады моему возвращению!

Дина подняла счастливое лицо, которое мать осыпала поцелуями. Девочка с наслаждением окунулась в голубое благоухающее облако. Мегги, подавив страстное желание броситься к Жозефине и вспомнив свои детские обиды, внезапно нахмурилась и остановилась чуть поодаль.

— Моя любимица, — нежно шептала Жозефина, гладя Дину по голове. — Мегги, дорогая, подойди и поцелуй свою мамочку.

Мегги держалась отчужденно:

— Ты слишком долго не приезжала к нам. Мы думали, что ты умерла.

— Я так не думала, — возразила Дина.

— Неправда, ты сама мне говорила. А сейчас ты врешь.

Жозефина приподняла тонкие брови.

— Мегги, еще немного, и у меня создастся впечатление, что ты легко смирилась с мыслью о моей смерти.

Мегги опустила глаза. Худая, с растрепанными волосами, она выглядела как затравленный дикий зверек. Ее пижамные брючки сползли рискованно низко.

Девочка, не ответив Жозефине, спросила:

— Мы поедем в Венецию?

— Если хочешь, мое солнышко. Мы поедем, куда ты скажешь. И у меня есть для тебя восхитительные подарки. Но в чем дело, малышка? Ты расхотела ехать в Венецию?

— Это было бы неплохо, — уклончиво промолвила Мегги.

— Но Мегги, я ничего не понимаю…

— Мегги беспокоится за Эмму, — проницательно заметила Дина. — Знаешь, вчера она ей нагрубила, и Эмма ушла, а потом… потом… — Несмотря на радость после долгой разлуки вновь увидеть маму живой и здоровой, Дина была еще во власти пережитого ужаса. Ее губы задрожали, а Мегги твердо заявила:

— Я не поеду в Венецию, пока не попрощаюсь с Эммой! Значит, мы должны дождаться ее возвращения.

Эмма перегнулась через лестничные перила.

— Привет, — раздался ее серебристый голос.

Мегги вскинула голову, как испуганная птица. Дина как завороженная подняла свою мордашку, и две пары блестящих черных глаз уставились на Эмму.

— А не обменять ли нам билеты в Венецию на рейс в Мадрид? — лукаво спросила Эмма. Она увидела, какая неподдельная радость охватила Мегги. Ту самую непокорную Мегги, которую никому не удавалось укротить — храбрую девочку с горячим, благородным и преданным сердцем.

Дина, скользнув взглядом по лицу Жозефины, обратилась к сестре:

— Может, так и сделаем, Мегги?

— Да! — ликовала Мегги. — Да, да, да.

Жозефина немного опечалилась, но отнеслась к «измене» детей с юмором и… невольным чувством облегчения.