Но что случилось, если он просит принять его вечером? Сегодня, чем скорее, тем лучше. Это не слишком серьезно, но касается графини Иртон и ее дочери.

Что ж… Если дело касается Миранды – в нем надо разобраться. Внучка все-таки.

Эдоард не знал, что Ганц лгал в записке специально. Чтобы только получить аудиенцию – и как можно скорее. Тянуть он не собирался, не то дело, с которым можно ждать и жить. Если все так, как говорит Лилиан Иртон, – это страшно. И надо доложить королю как можно скорее.

А про Миранду? А кому это интересно…

Авось и подслушивать меньше будут.

Алисия Иртон же получила записку от Лили.

Невестка просила уделить ей вечером внимание. Она приедет во дворец, Алисия встретит ее, проведет к себе – и они поговорят. О Миранде.

Графиня ненадолго задумалась. Но потом решила, что все не так страшно. Лилиан Иртон – умная молодая женщина. Почему бы не поговорить с ней?

«И встречу, и проведу, и у меня посидит – ничего страшного».

А почему вечером? Ничего удивительного. Днем у нее столько дел…

– Скоро домой.

– Да, уже совсем скоро. – Рик усмехнулся. – Корабли готовы, вещи погружены, осталось дня три – и мы поднимаем паруса.

– Надоела эта Ивернея…

– Сам виноват. Между прочим, и здесь можно неплохо провести время. Мы накупили уйму свитков, которые здесь все равно уничтожат. Поговорили с купцами, теперь некоторые из них… более лояльны к Ативерне. Прогулялись по лавкам… правда, такое ощущение, что все диковинки сюда идут как раз от нас…

Джес повертел в руках золотое перо.

– Да уж… интересно, кто это у нас такой ловкий?

– Самому интересно. Ничего, приедем – узнаем.

– Ну и сами отчитаемся…

– А там – приезжают принцессы, пара приемов, я женюсь на Анелии… и все свободны.

– Кроме тебя.

– Увы…

Будущее не приводило Рика в восторг.

Лиля и Ганц ехали в карете, мрачно переглядываясь. Говорить не хотелось. Они уже обговорили все, что могли, уже поругались и уже помирились.

Лиля пыталась вытянуть из Ганца, кто была та дама на портрете.

Ганц уходил от ответа и говорил, что если та самая, то Лиля все обязательно узнает. А вот если нет, то лучше и не морочить себе голову. Но она обязательно должна посмотреть, опознать – и вообще, информация наше все.

Лиля предложила, раз такое дело, все же сходить с ним к Эдоарду. Но Ганц вторично разнес эту идею в пух и прах. Дескать, нет уж, увольте. Вам лучше быть от этого змеиного болота подальше. Гадюки целее будут.

Лиля расшипелась не хуже иной змеи.

Мол, ты – мой человек. И точка.

И вообще, государственные тайны жизненно опасны. Она все-таки графиня, а Ганц – просто королевский представитель. Его могут убрать, а ее, может быть, и не тронут.

Ганц взъерепенился, и Лиля получила отповедь в том ключе, что если за каждый секрет по королевскому представителю убивать – кто работать-то будет? Его, может, и пожалеют.