Поругались.

Поспорили.

И помирились. Времени все равно ни на что другое не оставалось. И сейчас Лиля ехала в карете и размышляла, что око тайфуна – это не метафора. Просто… судьба такая, видимо, – притягивать все ураганы.

Надо ли вообще с этим лезть к королю, подвергая и себя, и Ганца опасности? Может, проще договориться было с Ивельенами? В обмен на избавление от Джеса… она могла бы быть полезна любой династии…

Такая мысль у Лили была, чего уж там.

И была нещадно раздавлена.

Хорошо, когда на престоле – монарх. Действительно сильный и страшный. Эдоард, по крайней мере, правит справедливо. Да и спокойно тут.

Допустим, Ивельены воссядут. А удержатся ли? Уж простите, уместить попу на трон – одно, а высидеть на нем потомков – другое. У нас и Лжедмитрии отметились.

Но… они не усидели. А ведь если бы тогда поддержали Годунова… не было бы Смуты, не было бы Романовых… эх… какого геморроя избежали бы!

Нет, Лиля была за законную власть.

Ладно бы Эдоард был типа Николая Второго, который при своей жажде лучшего и стремлении к счастью для всех про… гадил сначала несколько войн, а затем и страну. Так нет же. Нормальный мужик, серьезный, не боящийся жестких решений, но и не утопающий в крови. Все вполне спокойно и даже уютно.

А если Ивельены не усидят?

Смута, кровь, война, революции… да кому это на фиг надо?

Уж точно не Лиле, которая воочию видела это в своей стране и жила с этими последствиями. Как перестройку ни назови… так что идите, товарищи сторонники перемен, идите… тут ведь за убийство далеко не всегда сажают…

Алисия встретила их у входа во дворец. Серьезно посмотрела…

– Лилиан, что это за секреты?

Ганц поднял руку, отметая все вопросы.

– Ваше сиятельство, прошу простить меня. Это я попросил графиню Иртон на всякий случай побыть во дворце. И – в вашем обществе. Мало ли что понадобится его величеству.

Алисия пожала плечами:

– Если это так необходимо…

Лилиан кивнула.

– Я верю лэйру Ганцу. Идем?

– Идем. Только…

Ганц уверенно шагнул куда-то в полумрак коридоров. Женщины следовали за ним. Лиля почти не приглядывалась. Да и что толком разглядишь впотьмах? Старинные портреты, старинные доспехи…

Пляшущий огонек свечи выхватил из темноты красивое женское лицо.

– Ваше сиятельство? – Ганц спрашивал – и видел, все так и есть.

– Это она. Кто это?

Ганц молчал, зато не удержалась Алисия:

– Первая супруга короля. Имоджин Авестерская.

Лиля огляделась внимательнее. Ну да. Сюда она забрела тогда, после аудиенции… кажется. Не важно. Во дворце она тогда не ориентировалась. И сейчас не намного лучше.

– Почему она здесь?

– Король приказал. Вроде как и на виду, но и… сюда почти никто не ходит.

Лиля кивнула.

Сложно уловить сходство между больным ребенком и дамой на портрете, но оно ведь было, черт возьми!

Будь девочка нормальной, была бы… копия!

Да и глаза… Форма, цвет, разрез… Ладно, это списываем на Амалию.