— Коснувшись меня, обратной дороги не будет, — припомнил ангел.

— Доверюсь сердцу. Ведь всё, что ты говорил до этого, было ложью. Ты знаешь, из чего я сделан. А теперь иди сюда, посмотрим, из чего сделан ты!

— Игорь! Остановись!

— Нет, паразит должен быть уничтожен!

— Игорь!!!

Восемь лет спустя.

Рокот прибоя катился по пляжу волна за волной, лазурь наваливалась на берег, высоко вздымая пенистые волны. Брызги летели в небо, играя на солнце каплями света, настоящими каплями солнца.

Светило перевалило через зенит, лениво покатилось по дуге вниз, так скоро и утонет в море, расплавиться солнечной дорожкой на волнах.

Жара спала, подул лёгкий свежий бриз, шум волн практически стих, барашки стали совсем мелкие, тихие. Утром возродятся до метра у берега, далеко сравнивая прибрежный песок. Станет плоским, как тарелка.

Потянуло свежим бризом.

Я поправил край соломенной шляпы, поймал языком пластмассовую трубочку и неторопливо потянул сладкий молочный коктейль. Без алкоголя. Забытье в прошлом. И расслабляться не от чего. Жизнь наладилась. Тридцать три — возраст Христа — встретил в более чем приемлемой обстановке.

Огненный круг неторопливо падал в море. Ещё чуть ниже и алыми красками зальёт весь горизонт. Скоро расплавленное солнце разбрызгает всю свою силу и потухнет, утонув в пучине. Яркие звёзды, каждая как крупный алмаз, засияют на небосклоне.

Особнячок стоял у самого берега Средиземного моря. Удобная беседка с лежбищем-бунгало и шезлонгами была прямо во внутреннем дворике. Хочешь, получай бронзовый загар, хочешь, отдыхай в тени, перелистывая целые развалы книг, о которых мечтал на войне.

Читал много, запоем, восстанавливая пробелы пропущенного в школе и несуществующий институт.

И среди листков книг всё больше вспоминались леса деревни, рыбалку на речке, запах парного молока, аромат кофе, приготовленного на песке под восточными звёздами на берегу залива.

Перебирал в памяти всю прожитую жизнь, останавливаясь на каждом эпизоде, неторопливо раскладывая их, как по полкам.

Возраст исчисляется не количеством прожитых лет, но качеством. Прожил на несколько жизней вперёд.

Тихий, уютный покой, которого искал без малого с самого детства.

Кровавое, тяжёлое прошлое позади. За всё заплатил сполна.

Остался только последний камень на душе — последняя часть обещания. Но с этим камнем на душе, по всей видимости, придётся смириться. Не всё в жизни получается, даже если клянёшься этого достичь всеми силами.

Звонок двери докатился едва слышный.

Я застыл, прислушиваясь. Действительно ли это звонок в дверь или бурчит связанный за плечами ангел?

Скорее всего, звонок. Ангел давно не подаёт признаков жизни. Скорее всего, мёртв — неприятности не сыплются на голову.

Но кто может звонить? Ростислава только-только должна освободиться с работы. Через десять минут заберёт Оксану со школы, вместе заедут за маленьким Антошкой. Я назвал сына в честь памяти друга, как и обещал.

Нет, это не они. Почтальон? Тот просто засунет почту в почтовый ящик. Скорее всего, очередной торговый агент. Снова будет впихивать никому вовеки не нужные вещи.

Раздумывая, я добрёл до парадной. Распахнул дверь, в чём был: в шортах и шляпе, с книгой собраний сочинений Тютчева в левой руке.

Гостей не ждал, а одеваться ради случайных людей не было желания. Книгу откладывать тем более. Какой не званный гость стоит хорошей книги?

Распахнул дверь замер. Зрачки расширились. К сердцу кто-то приложил высоковольтный разряд.

На пороге стоял старый грязный дед, заучено бормотавший слова о скорейшем подаянии.

Всё бы ничего, но это был Михаил Михайлович Колчиков Старший!

Или последнее десятилетие единственный?

Он никак не походил своим нынешним обликом на преуспевающего, всегда одетого по стилю бизнесмена, каким запомнился в лучший свой период жизни.